Читать «Друг моей юности (сборник)» онлайн - страница 115
Элис Манро
Эверилл не была рядом с матерью, когда та умерла. Она в это время стояла в паре кварталов от больницы и ела печеную картошку, купленную в лавочке навынос.
Одна из последних связных реплик Жук относилась к названию больницы. Она сказала:
– Правда, это звучит очень по-
Эверилл, весь день просидев в больничной палате, вышла перекусить и удивилась, что небо еще такое светлое, что так много оживленных, ярко одетых людей ходят по улицам, говорят по-французски и по-немецки и, вероятно, на куче других языков, которые Эверилл не могла опознать. Каждый год в это время в родном городе капитана проходил большой фестиваль.
Эверилл привезла тело матери домой в Торонто самолетом, чтобы устроить похороны с красивой музыкой. В самолете она оказалась рядом с другим канадцем, возвращающимся из Шотландии, – он участвовал в турнире гольфистов-любителей и сыграл хуже, чем рассчитывал. От неудачи и от горя они отнеслись друг к другу с особой добротой, и каждого очаровало невежество другого – незнакомство с миром спорта, с миром музыки. Поскольку молодой человек жил в Торонто, ему было нетрудно явиться на похороны. Вскоре он и Эверилл поженились. Через некоторое время доброты у них поубавилось, очарование спало, и Эверилл начала объяснять свой выбор мужа исключительно тем, что Жук сочла бы его нелепым. Они развелись.
Но Эверилл встретила другого мужчину, намного старше себя. Он преподавал театральное искусство в школе и сам ставил пьесы. Он был скорее талантлив, чем добр – в общении небрежен, пугающе легкомыслен и чересчур ироничен. Люди либо очаровывались им, либо терпеть его не могли. Он старался не осложнять свою жизнь отношениями.
Однако Эверилл забеременела, и они решили пожениться. Оба надеялись, что родится дочь.
Эверилл больше никогда не встречала никого из своих спутников по атлантическому рейсу и не получала от них никаких вестей.
Эверилл принимает приношение капитана. Она получила отпущение, она счастлива. Она скользит, как полосатая рыба, внутри темного шелкового платья.
Они с капитаном желают друг другу доброй ночи. Они церемонно соприкасаются руками. Кожа мерцает в месте соприкосновения.
О, что за дивная краса
I
Дохлый Глаз
Они в столовой. Лакированный пол – голый, за исключением ковра перед горкой с фарфором. Мебели в комнате мало – длинный стол, кресла, пианино и горка. Все окна закрыты деревянными ставнями с внутренней стороны. Ставни выкрашены в тускло-голубой, серовато-голубой цвет. Краска и на ставнях, и на оконных рамах частично облезла. Частично ее сколупнула сама Джоан, ногтями.
В Логане очень жаркий день. Мир за ставнями плавает в ослепительно-белом свете; дальние деревья и холмы просвечивают насквозь; собаки кучкуются поближе к уличным колонкам и лужицам у питьевых фонтанчиков.
В столовой еще какая-то женщина, подруга матери. То ли Гасси Толл, учительница, то ли жена начальника станции. Подруги матери – энергичные женщины, вечно в переходном состоянии: независимые, не привязанные к месту – если и не на деле, то, по крайней мере, во взглядах на жизнь.