Читать «Древний Рим. Взлет и падение империи» онлайн - страница 221

Триумфальная арка Константина и по сей день украшает римский Форум. Этот памятник архитектуры знаменует собой переход от классического стиля к стилю, получившему название «поздняя античность». Скульптурные композиции, украшающие триумфальную арку, рассказывают нам об освобождении Константином Италии: одна из сцен повествует о разгроме Максенция, на другой изображены тонущие солдаты деспота и тирана, а на третьей — торжественный въезд Константина в Рим. Однако на всей арке нет ни одного христианского символа. Наблюдается как раз обратное. Некоторые из скульптур датируются эпохой Адриана. Как установили ученые, данные скульптуры, некогда изображавшие Адриана то на охоте, то приносящего жертвы римским богам, приняли образы Константина и Лициния. На триумфальной арке в последний раз встречается изображение римского императора, совершающего языческий обряд. Несмотря на все привилегии, дарованные христианам, властитель западной части Римской империи все еще не мог целиком и полностью открыто перейти на их сторону.

Константин стремился к объединению империи, и вот теперь он нашел средство, которое позволило бы ему достичь цели. Однако пока он решил умерить пыл, великолепно понимая, что открытая поддержка христианства сделает его уязвимым с политической точки зрения. Он все еще мог подвергнуться нападкам со стороны сторонников языческих культов среди сенаторов, наместников и высшего чиновничества, которые могли его обвинить в гонениях на почитателей исконно римских верований. Константин понимал, что открытая поддержка христианства не только оскорбит приверженцев прежних, языческих культов, — подобная политика может также натолкнуть их на мысль о том, что в новой империи они станут занимать более низкое положение. Это недовольство, учитывая тот факт, что большинство населения Римской империи оставалось языческим, в свою очередь стало бы плодородной почвой для разжигателей бунтов и волнений. Однако больше всего Константин опасался не сенаторов-язычников, а императора.

В тот же самый год, когда в Риме состоялись торжества (июль 315 г.), супруга Лициния Констанция родила сына. Год спустя, 7 августа 316 г., жена Константина, Фауста, также подарила мужу наследника. Рождение детей вполне могло служить поводом для ликования, поскольку теперь у их отцов появились наследники, которым можно было на законных основаниях передать власть. Однако вместе с их рождением Константин и Лициний все чаще и чаще стали задумываться над вопросом, который мучил их уже давно, — кому же на самом деле принадлежит империя. После заключения союза все более напрашивался ответ — Константину.