Читать «Дорога в мужество» онлайн - страница 12

На берегу творилось непонятное: солдаты, только что дремавшие в тени, сбежались в одно место, обступили кого-то. Суржиков оглянулся:

— Пойдем, Кравцов, там никак жратву дают. — Приставил ко лбу ладонь козырьком. — Нет. Какая-то розовая мадама хлопцам травит. Ну, пойдем, что ли? Дутыш, черт!..

Под деревьями, в тени, в окружении солдат, сидела молодая женщина, держа на коленях ящик с картонками, оклеенными ватманом. К ней жалась девочка лет пяти, поглядывая на солдат украдкой из-под локтя. Женщина, смущенно улыбаясь, частила:

— Моментальный портрет. Десять минут и… память на всю жизнь. Садитесь, кто смелый, ну чего же вы, право?

Солдаты переминались в нерешительности. Женщина заметила Суржикова и теперь обратилась уже персонально к нему:

— Вот вы, молодой человек, у вас такое фотогеничное, выразительное, очень мужественное лицо. Пожалуйста! Всего ведь — десять минут…

— Что ж, это можно, — согласился польщенный Суржиков, сел, картинно выпятил грудь. — Валяйте, мадам!

— Анфас? Нет, лучше в профиль. Разговаривайте, не напрягайтесь, не обращайте на меня внимания.

Карандаш заскользил по бумаге. Толпа, сгрудившаяся за спиной художницы, сопела и напряженно помалкивала. Потом кто-то не выдержал: «Ты гляди — живой!» И толпа враз выдохнула, будто ахнула. Качнулась, задвигалась.

— Плясать придется, атаман!

— Точно — живой! Натура!

— Что ты! В натуре — хуже…

Женщина протянула Суржикову картонку. Тот с полминуты недоверчиво, отчужденно глядел на свое изображение и просиял:

— Жють! Костя Суржиков и есть… У-у, какой видный, подлец, смерть красоткам! Это что же, мадам, за «спасибо»?

Женщина смущенно опустила ресницы. Подрагивая губами, притянула к груди молчаливую девочку, — на меловых щеках ее пятнами проступил робкий румянец.

— Что-нибудь… для ребенка… Если можно…

Залихватское выражение на лице Суржикова в один миг смялось. Будто соображая что-то, он тяжело глядел на девочку — большеглазую, бледную — и, прикусив губу, медленно, густо багровел. Потом взгляд его растерянно забегал по лицам сразу притихших бойцов.

— Сергей, отойдем-ка. У тебя осталось что-нибудь?

— Ничего… кроме портянок.

— Во, брат, фокус…

Он вдруг метнулся к толстостволому дереву в стороне, вокруг которого лежали вещевые мешки всей роты. Не развязывая, стал ощупывать их.

— Одно железо гремит. Все слопали, вот же шакалы… Нашел! — крикнул обрадованно, выхватил из пузатого вещмешка полпачки гречневого концентрата. — Еще что-то есть! Хлебушек кто-то сберег, ай да молодчина! Живем, Серега!

А к нему уже подошел высокий нескладный парень, кажется, из третьего взвода.

— Это мое, — сказал парень, — поклади обратно.

— Ладно, друг, — горячо, с мольбою в глазах, зачастил Суржиков, — за мной не пропадет! Дитенок, погляди: дунь — свалится. Может, со вчерашнего дня не евши…

— Не твое — не трожь. Поклади, говорю!

Суржиков растерянно опустил руки. И вдруг, раздувая побелевшие ноздри, сгреб пятерней гимнастерку на груди парня, рванул его на себя, зашипел прямо в лицо: