Читать «Дом 4, корпус «Б»» онлайн - страница 35

На улице прямо сиянье, сетовал про себя Вика, наверное, светло и в закрытых кастрюлях пани Бакайовой, которая так сердилась на электриков. Ему вдруг стало не хватать жалюзи или штор на окнах, они теперь нужны ему были и днем.

— Куда-то пропали, — сказал он, — на квартиры, на службы никто не хочет тратить средства, все мы должны сами, а мне это совсем ни к чему. Столько света не велика радость — Эва, Ферко, телевизор, лампы дневного света, вон одна светит прямо в комнату, да так искоса, проклятая… Нда!.. Надо что-то предпринимать, доставать шторы… — Он посмотрел на Ферко, привезенного из больницы, и стал ворчать на врачей. — Чего только у него не искали, так человека и уморить недолго, наконец нашли аппендицит, оперировали, сейчас парень в порядке. Болезнь-то старомодная, может, искали чего-нибудь поновее да помоднее. Как ты думаешь, Люба? Теперь у нас такие времена, что даже болезни бывают старомодными…

Маленькая Эва слонялась по квартире.

Ферко сидел в кровати.

— А ты не думаешь?.. — спросила Люба.

— Чего?

— Квартира, конечно, красивая, довольно большая, но тебе не кажется, что этого всего многовато?

— Кажется… многовато чего?

— Ну, Ферко, телевизор, ты, я, лампы дневного света, одна вон и ночь превращает в такой неприятный день…

— Верно. Вот если бы, ну, такие шторы, чтобы ночь была как ночь, а? Чтобы дети случайно, а? Люба…

— День тоже может быть неприятным, не только ночь.

— Пожалуй, ты права…

— Иногда я бываю права, не так ли?

— Если бы только иногда…

Вдруг раздался звонок, Люба пошла открывать, и в квартиру вошел мужчина в выцветшей, испачканной землей спецовке, в резиновых сапогах, берете, краснощекий, уже загорелый от предвесеннего солнца. Все удивились. А это был как раз тот, который предсказал рассерженной пани Бакайовой, что у нее будет свет и в закрытых кастрюлях. Он вел за руку востроглазого семилетнего мальчишку, а тот держал в руке подснежники. Он стеснялся, его блестящие темные глаза мигали.

— Добрый день.

— Добрый день!

— Что вам угодно?

— Я…

— Да, пожалуйста…

Все разъяснилось, но не сразу.

Мужчина присел и начал подбадривать мальчугана, чтобы тот что-то сказал и не стеснялся. Мальчик не хотел, жался к отцу.

— Ну, что это такое, — сказал мужчина. — Знаете, мы живем не в городе, а там, на Колибе. У нас пока не все залили асфальтом, как здесь, внизу; там, в лесу на Камзике, еще есть места, где всегда цветут подснежники. Весной, конечно. Испокон веку туда ходит собирать их весь город, а они все растут. Мы тоже пошли и нарвали, выбрали что покрасивее, и вот я пришел к вам — извините, пани Викова, и вы извините, пан Вика! — мы здесь устанавливаем лампы дневного света — мой Янко иногда приходит за мной. Пристал, пойдем да пойдем на Смарагдову улицу, у него, мол, там друг, к которому вернулась мама, и он, мол, должен той мамочке, то есть его маменьке, подарить подснежники, и все в этом роде. Приставал ко мне, приставал — и вот мы здесь. А это его товарищ. — Он показал на Ферко. — Говорит, был в больнице, мол, болеет…