Читать «Добрейшие люди» онлайн - страница 5

Так он попал в компанию этих сумасшедших, а годы отпечатали на нем все признаки угодника господня и набили на его лбу ту самую «изюминку». Теперь у него было свое излюбленное место на мастабе. Говорят, что раньше оно принадлежало человеку по имени шейх Каткут и был он истым избранником аллаха, за всю жизнь не совершившим никакого преступления и не знавшим греха, если не считать лепешки, которую он украл однажды, умирая от голода.

— Шейх Каткут ничего не крал, он отдал лепешку хозяину! — закричал Зуараб.

Но кто знает об этом, кроме него?

Шейх Зуараб увидел себя идущим той же дорогой, которой шел до него шейх Каткут. Это праздник Аль-Махмаль воскресил в его душе давно забытое прошлое.

Зуараб занял место в хвосте процессии и побежал, приплясывая и громко крича: «О пророк, спаси и помилуй меня!»

Он окончательно пришел в себя и стряхнул забытье, когда услышал орудийный салют в честь отбывавшего представителя короля. Тронулся изысканный экипаж, за ним двинулись остальные повозки, спеша и теснясь, как на соревновании.

Процессия готова отправиться в путь. Вот она опускается к Аббасие, движется по улице Фарука… Народ толпится по обеим сторонам, теснится в окнах и на балконах. Поток юродивых тянется за паланкином, свистят дудки, бьют барабаны, и вся процессия напоминает свадебную пляску.

Зуараб занимает свое место в толпе, танцует и кричит. В его памяти всплывают слова божьего посланника: «Я буду гордиться вами перед другими народами в день последнего суда».

Он оглянулся вокруг, пытаясь найти хоть что-нибудь, чем мог бы гордиться пророк, и, качнув в сомнении головой, сказал себе: «Только стыд несем мы тебе, о посланник божий». И, поспешив отогнать эти мысли, снова пустился в пляс, громко взывая: «О пророк, спаси и помилуй меня!»

Вот и кончилось шествие, или свадьба, если хотите. Шейх Зуараб обнаружил, что плетется наконец в свою нору, усталый и изнуренный, с мучительным чувством голода после длинного, голодного дня. И ни гроша, чтобы купить себе немного еды. Ему вспомнились вышитые золотом буквы переплетающиеся на священном покрывале… Наверное, одной из них хватило бы на целый пир для него и ему подобных.

Но кто знает о его существовании и кому ведом его голод? Вдруг он увидел хлебный ларек с выставленными в витрине румяными лепешками. В голове мелькнула мысль: протянуть руку, схватить лепешку. И тут он вспомнил шейха Каткута, все, что случилось, когда он украл лепешку, представил, как жители улицы бросятся за ним и начнут бить… как будто, украв лепешку, он обрек их всех на голодную смерть.

Зуараб опустил глаза, прикованные к лепешке.

И тут почувствовал чью-то руку на своем плече и услышал голос, обращенный к нему:

— Пожалуйста, шейх.

Он обернулся и увидел хозяина в пестрой жилетке и длинных панталонах, висящих на худом теле. Вынув из шкафа лепешку, он протянул ее Зуарабу.

Все что угодно мог ожидать старик, но только не этого… Молча взял Зуараб лепешку. Лицо хозяина показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, где видел его и кто он.