Читать «До последней капли крови» онлайн - страница 133

— Служил, — ответил он наконец, — в 30-м пехотном полку. В звании капрала. А вообще, — мужчина обращался к Вихерскому как старшему по званию, — я лесник. Потомственный лесник. В 1941 году меня вывезли в Коми АССР. Заболел тифом. Не успел попасть в первоначально формировавшуюся армию… — Вдруг он запнулся, как бы испугавшись, что сказал лишнее. — Жена осталась там. Что с ней будет?.. — И опять обратился к Вихерскому: — Пан капитан из Польши?

— Преподаватель школы подхорунжих в Модлине, — ответил Вихерский.

Граля вздохнул с облегчением.

Он попал в роту Радвана вместе с несколькими другими прибывшими в тот день. Среди них был молодой парень, говоривший по-польски с явным русским акцентом, а также хорошо физически развитый мужчина, несколько старше Радвана, с лицом, которое показалось Стефану знакомым, хотя фамилия Мажиньский ничего ему не говорила. Потом он долго искал в памяти, откуда он знает этого человека.

Следующим представился молодой парень — Станислав Кжепицкий.

— Вы откуда? — спросил хорунжий Тужик, заместитель Радвана по политико-воспитательной работе.

— Из-под Иркутска.

— А из Польши — откуда?

Кжепицкий передернул плечом.

— Я гражданин Советского Союза. Родители выехали из Польши еще перед первой войной. Какая это будет армия? Буржуазная?

— Нет. Не буржуазная, народная. Ведь здесь среди нас нет ни одного буржуя.

Казалось, Кжепицкий обеспокоен. Радван подумал: «Неожиданный поворот судьбы и решение связать свою жизнь с Польшей для Кжепицкого действительно были очень трудными».

Мажиньский был одет во что-то вроде пиджака, перевязанного ремнем. И даже в этом одеянии выглядел вполне прилично.

— Казимеж Мажиньский, — доложил он. — Год рождения 1914-й.

— Ваша специальность? — спросил Вихерский.

— Без специальности. Имею среднее образование. Служащий из Варшавы, — отрапортовал, как выученный урок.

— А в армии?

— Уволен после рекрутского обучения по состоянию здоровья.

— А ваше самочувствие сейчас? — спросил Вяхерский, невольно улыбнувшись.

— Хорошее. Пробовал, — добавил он, — в тридцать девятом пересечь румыно-советскую границу. Поймали и сослали, затем болел тифом…

— Понимаю, — сказал Вихерский и посмотрел на Радвана. — В твою роту рядовым.

Регистрационная комиссия в этот день направила к Радвану еще Стефана Козица, Юзефа Шпака и Станислава Опоровского.

Козиц, молодой парень, 1924 года рождения, обычна и его биография, подумал Радван. Отца сначала арестовали, затем он пропал, и парень остался один, где-то в Коми АССР, и сейчас с недоверчивостью и большой надеждой смотрел на офицеров и, как нам казалось, постоянно думал: «Действительно ли эта армия — польская?»

Юзеф Шпак, семнадцатого года рождения, немного тяжеловатый и неуклюжий, лицо круглое, деревенское. Он выглядел добродушным и сдержанным, не похож был на человека, когда-либо против чего-либо протестовавшего; привык, видно, принимать спокойно, без возмущения, все, что преподносила ему судьба.

— Деревня Рогачев, возле Новогрудка, — докладывал Шпак.

— Служил в армии?

— Уволили как единственного кормильца: мать оставалась одна в хозяйстве.