Читать «Днем меньше» онлайн - страница 24
Алексей Георгиевич Иванов
— Нет. — Лидия Петровна вытирала глаза, внимательно разглядывая черные следы на платочке.
— И идите домой, хватит с вас на сегодня.
— Ну как же так получается? — Краска сошла с ресниц, глаза у нее стали белесые, круглые и очень глупые. — Ну как же так получается?..
— А вот так и получается! — Полозов встал и пошел к двери. — Сколько вам лет?
— Двадцать пять… Двадцать шесть то есть… — Она все еще смотрела на Полозова. Прическа совсем развалилась, пряди висели возле ушей, а на затылке поднялся хохолок начеса.
— Вы приведите себя в порядок, потом пройдемся по цеху, и идите домой. Алферьев тут без вас справится пока. — Полозов шагнул через высокий порог и потихоньку прикрыл дверь.
Он вдруг почувствовал, что ему хочется посидеть, сел прямо на железные ступеньки, затянулся, не чувствуя дыма сигареты: «Отсырела, что ли?» Он оторвал фильтр и потянул покрепче.
«Двадцать пять — двадцать шесть…» — Иван Иванович попытался припомнить, что было лет двадцать пять — двадцать шесть назад. «А черт его знает! Заказ какой-то сдавали… Начальство высокое из Москвы понаехало… А я?.. Что я — то на заводе до ночи, то Саше за молоком на молочную кухню бегал… Вот тебе и двадцать пять — двадцать шесть…»
— Ну как? — Полозов приоткрыл дверь. — Все в порядке?
— Ага, сейчас. — Лидия Петровна снова сидела, прицелясь глазом в зеркало. — Я сейчас, Иван Иваныч!
И даже не оглянулась на Полозова.
Полозов и Лидия Петровна не спеша прошли по цеху. Она надела черный халатик, Иван Иванович отметил, что халатик аккуратно подогнан по фигуре, а у воротничка на внутренней стороне вышито зеленым «Л. П. К.» — Лидия Петровна Костылева. В халатике она сразу стала моложе и стройнее, и Полозов с удовольствием смотрел, как она легко и уверенно идет по проходам, поднимается к смотровым окнам, почти не касаясь железных сварных перил.
Она так же уверенно подошла и к третьей печи, даже не взглянув на то место, где недавно еще красовалось бранное слово, и заговорила с Алферьевым. Тот отвечал что-то, глядя безвинными глазами. Печь постепенно переводили в нужный режим, а это требовало больше времени, чем разогнать ее в форсаж, и Лидия Петровна отчитывала мастера, водя пальчиком по каким-то таблицам: еще немного — и потеряли бы несколько часов, что, разумеется, отразилось бы и на термичке и, само собой, на полозовском цехе…
Алферьев и два поммастера слушали ее внимательно, но по тому, как они переглядывались иногда, Полозов понимал, что они все еще видят, как она, забыв о высоком своем звании и назначении, бежит, размазывая слезы, от пульта третьей печи.
Полозов по себе знал, что авторитет начальника едва ли объясним. И зависит он на заводе не только от знаний, не только от лучшего или худшего отношения к рабочим, от доброты и недоброты, от строгости или мягкости. Это целая система поступков, требований, отношений с людьми, в которой учитываются и тончайшим образом взаимодействуют друг с другом и жесткость, и отходчивость, и сообразительность, и уважение к людям, и сознание своей собственной значимости — все! И как бы высок авторитет ни был, — а Полозов знал, что рабочие относятся к нему с уважением, — приходилось каждое утро перестраивать себя, вступать в роль, в которой привыкли видеть Полозова на заводе. И любая ошибка в этой роли не прощалась, а если прощалась и забывалась, то с трудом.