Читать «Дневники путешествий в Индию и Бирму» онлайн - страница 7

С кем бы Минаев ни встречался -- будь то ученые, чиновники, монахи или купцы, -- в конечном счете его собеседники переводили разговор на тему об этом всеобщем недовольстве; они рассказывали о тяготах афганской войны, о брожении среди учащейся молодежи, об оппозиционных толках в буржуазных и феодальных кругах. В то же время Минаев отмечал, в качестве другой характерной черты сложившейся в Индии и Бирме обстановки, вызывающее поведение иностранных завоевателей, порожденное их презрением к угнетаемому ими народу. Кратко упоминая, например, о посещении городов, прославленных своими архитектурными памятниками, Минаев не мог не вспомнить о том, что даже эти великие произведения индийского искусства (как и все остальное в Индии) не ограждены от произвола и пренебрежения иноземной власти: так, в ослепительно прекрасном приемном зале резиденции Великих Моголов "раздается водка английским солдатам". Это презрение чужеземных господ Индии и Бирмы к населению страны, к его обычаям и святыням не раз бросалось Минаеву в глаза. Говоря о бирманских партизанах, он записал 28 марта 1886 г.: "Усмирить их может хорошая земская полиция, а появление их объясняется современным экономическим состоянием страны... Но вот чего англичане не могут сознать: глубины внушаемой ими ненависти туземцам. Послушайте, как военщина и торгующие говорят о туземцах, чего они хотят, и вы поймете, почему бирманец подстреливает их из-за куста. Не администрация здесь плоха, а надменен англичанин...".

И.П. Минаев фиксировал все, что привлекало его внимание, с исключительной научной объективностью. При этом, как уже отмечалось выше, оценки самого Минаева не всегда отличались последовательностью. Именно внутренней противоречивостью взглядов Минаева можно объяснить, например, почему он иногда мог объявлять европейскую цивилизацию, т.е. новые отношения в Индии, вносимые капитализмом, чем-то наносным, поверхностным, нисколько не затрагивающим "сущности восточной жизни", и вместе с тем сравнивать вторжение европейских "цивилизаторов" в Индию со стихийным бедствием, уничтожающим "целый строй жизни". 6 апреля 1886 г., на обратном пути в Россию, Минаев записал в своем дневнике: "Первое нашествие цивилизации на страну малокультурную может быть приноровлено к неумолимому, беспощадному действию какого-нибудь грозного явления природы, сильному ливню или бурному порыву: это нашествие цивилизаторов -- метет и уничтожает целый строй жизни. Порядок старой жизни рассыпается перед победоносным шествием чего-то нового и как будто лучшего; но на самом деле новое не скоро и не вдруг пускает корни в завоеванной почве: оно разрушает старое и на более или менее продолжительное время оставляет tabula rasa...". Классово ограниченный в своем собственном мировоззрении, Минаев в ряде своих обобщений и выводов говорит языком историка-материалиста, высказывает свое безоговорочное сочувствие наиболее радикальным настроениям в индийском обществе своего времени и не раз принимает сторону угнетенных индийских масс.