Читать «Дневник горожанки. Петербург в отражениях» онлайн - страница 40

Вот такие парадоксы стали меня занимать этим летом, когда западный турист ринулся в Петербург, а мы колесили по миру… «Если ты такой умный, почему ты такой бедный?», думала я, жалея тех, кто едет из Хельсинки на автобусе с огромными сумками, полными продуктов и тряпок и даже(!) чудных таблеток для стиральных машин.

А тем временем поезд прибывал на Финляндский вокзал.

После Хельсинки с его промытой зеленью и патриархальными домиками совсем рядом со столицей, угрюмые закоулки на подъезде к Финляндскому вокзалу, кажется, не на шутку напугали моего американского визави. Он с недоумением озирал шанхайские постройки с намалеванными неприличными надписями; слегка удивился мрачному виду Крестов, с зарешеченными бойницами — с видом прямо на наш скорый поезд; старые, страшные железнодорожные составы тоже не радовали глаз; зелень осталась где-то на уровне Комарово. Я представила себе первые впечатления человека, прибывшего в город Петра и вздрогнула.

Пол ехал посмотреть на «Русский Версаль», но для начала должен был окунуться в русскую нищету, нецивилизованность и грязь вопреки недешевым железнодорожным билетам.

И ведь все западные туристы проходят через это, вдруг поняла я. Стоит ли удивляться тому, как странно они порой ведут себя в нашем городе? Недавно мы с друзьями сидели в одном маленьком уютном ресторане, где вечерами негромко играют джаз. Все было тихо и, не побоюсь этого слова, романтично до того момента, как в ресторан не ввалилась группа французских туристов. Они громко хохотали, требовали меню, напрочь заглушили двух музыкантов, которые пытались продолжать выступление. Они не обращали внимания на других посетителей ресторана и явно считали само собой разумеющимся, что все внимание официантов уделялось только им. В чем сила брат? В евро.

Уверена, ни в одной европейской стране эти туристы не стали бы вести себя столь вызывающе. Они бы осмотрелись, осознали бы, что попали не в паб, а в ресторан, и слегка бы поутихли, побоявшись того, что им укажут на дверь. Но в России западный турист — представитель среднего класса в своей Франции, Финляндии, Америке — чувствует себя королем. Он понимает, что приехал в дикую, только местами цивилизованную страну, и может позволить себе расслабиться. Потом, свысока удивляясь хорошей кухне в ресторане и красивому дворцу в Петергофе, он отбудет в свою европейскую фазенду и долго будет рассказывать о тюрьме «Kresti», которую увидел из окна поезда. Ну, что с них взять, дикари…

Если честно, мне это изрядно надоело. Этот вечный комплекс страны, семьдесят лет просидевшей за железным занавесом, преследует нас по сей день. Закомплексованные официантки с извиняющимися улыбками, наши бабушки, с ужасом спрашивающие иностранных гостей, что они едят на завтрак (ну, не подавать же им нашу кашу!), я — вынужденная объяснять, почему въезд в город отмечен видом на тюрьму и поломанные вагоны…

Там где нет комплекса — есть спокойное осознание своей самобытности. Да, от истории никуда не деться, но мы же давно знаем, как надо, а получается…