Читать «Дневник 1939-1945» онлайн - страница 164

Тем самым мы вернулись к России времен Ивана Грозного: полностью континентальной, без выхода к морям.

- Мне предлагают служить в аппарате правительства Виши (и отвечать за надзор над литературой!) Но могу ли я служить правительству Виши, такому консервативному, такому реакционному?

С другой стороны, у меня нет ни малейшего желания присоединяться к этим псевдолевым из Парижа.

Останусь ли я французом, подвешенным в воздухе? Как и многие другие. Я служу Франции как индивид, в рамках чисто индивидуальной ситуации.

На меня косо смотрят и голлисты, и аттантисты, и большинство коллабрационистов. Вечная история литератора, когда у него есть способ быть независимым.

22 сентября

Я уже достаточно близко подошел к политике через ее деятелей и начал страдать от чрезмерного удаления от дел, начал бояться своей неосведомленности. Я уже не могу рассуждать об этой прекрасной наивности эпохи Дорио, той наивности, которая знала о своем существовании, которая опасалась собственной глупости, которая знала, что ею пользуются.

Что мне известно о реальном положении вещей? Слишком мало; да и в этом нет уверенности, ибо такие секреты не являются двойниками того, что видишь, и того, о чем догадываешься.

Этой зимой, например, я ничего не знал о нападении на Россию и отрицал это. Но возможно, что о нем приняли решение довольно поздно, когда у меня появилось об этом предчувствие и когда я об этом прослышал.

- Какая скука быть директором журнала. И до какой степени это противоречит моей беспечности и тому, как мне не нравятся большие скопления людей, особенно когда они писатели. И какое это признание в своей слабости как писателя? Неужели же мне больше нечем заняться? Неужели мои произведения так мало меня торопят? Но у меня мания ответственности. И главное: это должно было произойти.

Литературная деятельность - это наименьшее из зол во Франции.

Из-за этого я обязан по несколько часов в неделю общаться с большим числом людей второстепенных, и я вынужден читать то, что они пишут, а это еще хуже. Редких людей с талантом я вовсе не встречаю.

Я трачу на эту работу много времени и в то же время не привношу в эту работу1 того усердия, которое создаст нечто хорошее на фоне общего упадка. За исключением нескольких страниц из Монтерлана я вовсе ничего стоящего не опубликовал.

Мальро сказал мне это: "Вы были неправы, в такое время хороший журнал невозможно выпускать". Ему надо было бы сказать: "Больше уже никогда это не получится".

Молодые кажутся мне посредственными, совершенно не знающими грамматики, не зная, естественно, языка. В то же время в поэзии все же что-то еще осталось, это эхо великого символизма. Душа Рембо продолжает вибрировать бесконечно во французской Душе.

1 Здесь подразумевается журнал "НРФ".

Я скучаю, нет, я под воздействием скуки, чего со мной не случалось со времен глупого томления юношеских лет, когда не знаешь, что в мире не счесть разных вещей.

Может быть, на должности министра в Виши я бы увлекся минут на пять. Политика во Франции уже никогда не будет увлекательной. Может быть, быть министром Германии - нечто другое, либо даже в Англии.