Читать «Дневник 1939-1945» онлайн - страница 104

Должно быть, Дега обожал женщин, наверное, рано стал импотентом - отсюда его скверное расположение духа, в котором была также горечь того, кого долго не признавали, горечь изысканного художника, но чувствовавшего себя законченным декадентом, он был вынужден разметать классические правила ради того, чтобы воспользоваться ими вновь.

Великая и благородная радость Делакруа, он так далек от фатальной границы. Дьявольская радость левантийца Пикассо, который катится, разбрасываясь тьмой ужимок и капризов, в бездну, и который разбазаривает свой бесконечный дар.

Как я хотел бы быть художником! Не потому ли, что я внук жалкого строителя-планировщика? Художники ублажают свою старость в обществе обнаженных женщин, пренебрегая ими сколько душе угодно.

- Набросится ли Гитлер на Голландию, чтобы после Норвегии завершить осаду Англии. Или же соединится с Муссолини через Швейцарию? Или же предпримет трехстороннюю операцию на Балканах? Маляр (как сами они говорят) мнит себя Наполеоном. Какую горечь должен испытывать Муссолини, наблюдая за его успехами. И успехами Сталина.

- Заседание в палате общин, где Чемберлен отбивается от очевидности своего ничтожества, с которой Англия не может смириться в точности так же, как и он. Понятно, что борьба против Наполеона зародилась в жестоких судорогах парламентаризма. Но в то время парламент был клубом настоящих аристократов. Сегодня же Англия затянута в корсет давних воспоминаний.

9 мая

Как я могу любить евреев? Среди тех, кого я знал, читал или на кого обращал внимание, нет ни одного, который бы меня как-то не задел. И ни одного, кто бы хоть как-то обеспокоился, осознал, что нанес мне обиду.

Положение евреев в какой-нибудь стране все время навевает мне эту притчу. Семья собралась у себя дома. Стучат в дверь. Входит какой-то незнакомец и просит Убежища! Всех изумляет вид чужестранца, но его внускают в дом. После чего он требует, чтобы его оста-вили здесь жить, и многое другое. Разжалобив или ^морочив голову хозяевам, он начинает донимать, докучать, затем качать права и пугать. Его одергивают, он встает на дыбы и обвиняет вас в бесчеловечности. Ни у кого не хватает смелости не то чтобы его про-гнать, но даже сделать замечание.

Мало-помалу ему уступают свои деньги, свой разум, управление домом.

А сегодня он нас учит, что такое семья и патриотизм.

Выйдя на передний план благодаря тому, что был просчитан каждый шаг тех из нас, кто склонялся к войне, они теперь кичатся разочарованием, отвращением, отстраненностью, дабы это безумное предприятие обрело размах катастрофы. Тогда как те, кто отдался этому делу всей душой, еще отчаянно за него цепляются и пыжатся изо всех сил (журналисты, политики, интеллектуалы и некоторые второстепенные финансисты), другие, чувствуется, скоро будут собирать чемоданы и готовить свое извечное бегство в земли обетованные - если таковые найдутся.