Читать «Диалектика истории человечества. Том 2» онлайн - страница 29

Задача науки состоит в том, чтобы объективный мир перестал быть чуждым для нас. Если бы объективный мир не становился предметом наших представлений и нашей мысли, то он оставался бы недоступен нашему познанию.

По своей форме, наука — самая совершенная логика; по содержанию она имеет характер действительной реальной истины. За областью науки для современного мыслителя простирается область незнания, область веры.⁸²

Узнать истинную цель и общее содержание науки, ее методы, приемы и средства исследования можно, конечно, только на основании близкого знакомства с произведениями ее великих творцов.

Наука не знает реставрации, она знает только инставрацию, отправляясь откуда, победоносно идет вперед вот уже четвертый век. Как говорил К. А. Тимирязев, ученый и теоретик науки, — наука сама себе философия, та философия, которую в Англии в XVII веке называли просто «новой», возводя ее начало к Галилею и Бэкону. Только те области знания, которые постепенно прониклись складом мышления, присущим философии науки, и получили право считать себя наукой. Только эти приобретения человеческой мысли оказались прочными и охватывали все более и более широкие горизонты. Она не признает над собой какой-то сверхнаучной, вненаучной, а попросту ненаучной философии, стремящейся навязать свои схоластические шаблоны, игнорируя факты реальной действительности.

Факты прошлого заключают в себе бесчисленные тайны, которые раскрываются человеку лишь, когда он способен познать их.

Совершенно неправильно было бы начинать науку с установления сущности, например, с констатирования законов, по той простой причине, что если бы нам с самого начала были известны законы и сущность явлений, то мы имели бы науку до науки, как выражается Маркс, т.е. нам незачем было бы вообще заниматься наукой. Наука имеет своей основной задачей раскрытие законов, сущности, внутренней связи явлений, а это дается не в начале или до науки, а лишь как конечный результат нашего изучения и исследования.

Ученый стремится к обладанию фактами, — но каким фактами? Охватить все немыслимо, необходим выбор. Если бы этот выбор зависел только от прихоти или определялся бы непосредственной пользой, то не было бы и речи о «науке для науки», т.е. не существовало бы никакой науки.

Ученые убеждены в том, что между фактами существует различие по степени их важности и что их нужно отбирать с пониманием. И они правы: без такого выбора не могла бы существовать наука, а она существует. Наш выбор определяется таким соображением: наиболее ценны те факты, которыми мы наиболее часто пользуемся, т.е. такие, которые чаще повторяются. По счастью, мы живем в мире, в котором такие факты существуют.

Представим себе, что было бы, если бы каждый факт представлялся бы нам чем-то совершенно новым, все известное нам об остальных было бы нам не в прок, перед каждым новым предметом мы стояли бы беспомощными как ребенок. В таком мире не существовало бы науки. Не существовало бы в нем мышления, пожалуй, и жизнь была бы невозможной.