Читать «Диакон и смерть» онлайн - страница 41

- Прости! Прости! Согрешил перед тобою!

А он к стенке отвернулся... с тем я и ушел. Да месяца через два поправился он, ходить зачал, и встречается раз со мной на толчке, посмотрел так жутко да страшно, да вдруг подходит и в пояс кланяется.

- Прости и ты меня!

И пошел.

А я догоняю.

- Вавило, - говорю, - что ж ты тогда-то не простил?

Взглянул он на меня красными глазищами, хрипит:

- Ко мне во сне святой приходил, на тебя лицом схож... после тебя-то.

Да и зашагал от меня, точно вол попер. Да вдруг опять обернулся, да ко мне, и на глазах вижу слезы, обнял он меня.

- Впрям прости, - говорит, - с чего мы враги? Дурость в нас говорит... а ведь мы о Христе братья!

Так мы и помирились, во славу Божию.

Дьякон смолк. А потом лукаво подмигнул.

- Вот и рассудите: что приятнее, и в чем правильность состоит!

Среди духовных поднялся веселый шум и смех, раздались возгласы, что дьякон-то рассудил правильно.

Серый батюшка во время рассказа несколько раз умирал и опять воскресал, а теперь совсем воскрес и кричал могильным голосом, не шевеля губами:

-А верно! А ты умный, дьякон!

Переверзев же пришел в неистовый восторг, кричал, что "наша взяла", сбросил с ног калоши и, к ужасу благочинного, принялся швырять их в потолок; потом бросился к дьякону, подобно льву рыкающему... и дьякон взвился куда-то под облака, носился в неведомых пространствах, когда же очутился снова на земле, поспешил, под шумок, к выходу.

Уж близился сероватый вечер. Нужно было торопиться, и дьякон быстро зашагал к базару, и в знакомой лавке долго выбирал товары: головки, подошвы, гвозди, колодки, шила, дратвы, клей и много других необходимых предметов, и потом долго и отчаянно рядился. А когда вышел из лавки, уж и заря потухла, и смутно рисовались люди, там и сям еще торговавшиеся у ларей и прилавков. Да и людей было уж мало, - только в одном месте базара, в тесном проходе меж лавок, грудилась толпа с неистовым криком, почти ревом, волновалась, как бы расплывалась и опять сливалась. Дьякону показалось, что там кого-то бьют: но он отнесся к этому спокойно и, по пути, с громадным узлом подмышкой, направляясь к доктору, приостановился и взглянул через головы толпы. Поднимались руки

и на кого-то опускались, и сначала дьякон не мог рассмотреть, - на кого, но вдруг перед ним мелькнуло знакомое черное лицо на миг огненный глаз обжег его.

И дьякон принялся вопить:

- Не троньте его ребята!.. Это мурин! Перекрестите его, он рассыпится.

-- Кто-то рядом сказал:

- Это коновал он у мужика лошадь уморил.

Но дьякон вопил:

-Это бес! Я знаю его!

Коновал метнул из-под черных век на него такой багрово-пламенный взгляд, что дьякон в испуге перекрестился и забормотал:

-Чур-чур-меня! Рассыпься, во имя Божие! В тот же момент коновал сделал такой отчаянный жест своими черными руками, что мужики разлетелись в стороны. Он бросился на них, расшиб, разметал их, и в три огромных прыжка ускочил в переулок. Туда с гамом бросились, но его уже нигде не было.