Читать «Джими Хендрикс, Предательство (Интимная история преданной музыкальной легенды)» онлайн - страница 19

В сентябре ему дали первую увольнительную и Джимми на автобусе приехал в Сиэтл, повидать Бетти Джин, Леона, кое–кого из его друзей–музыкантов и своего отца. Каждый спрашивал его о планах на будущее, и он отвечал неизменное — никаких идей. Он не хотел, чтобы друзья узнали, что он боится своего военного будущего. Прыгать с парашютом, парить в небе, то, о чём он всегда мечтал. Но осесть в какой–нибудь военной канцелярии — что может быть хуже? Никто в Форте–Орд, когда он вернулся на базу, не мог сказать ему, что им грозит в будущем.

На следующих неделях Джимми участвовал в учебном броске, продолжая ещё более жёсткие физические тренировки. В эти дни он окончательно выдохся.

— Как только моя голова касалась чего–то плоского, я отключался, словно во мне щёлкали рубильником, — вспоминает он.

Он начал получать жалование, 65 долларов в месяц, и ему было уже разрешено на четыре часа покидать базу. В одну из таких своих вылазок он съездил в Монтерей на ежегодный джазовый фестиваль.

Наконец, пришёл приказ для дальнейшего продвижения. Он получил предписание явиться 8 ноября 1961 года в Форт–Кэмпбелл, штат Кентукки, где дислоцировался 101–й ВВС США. Он торжествовал. Вскоре его униформу будет украшать знаменитый "Вопящий орёл" — гордый символ 101–й. И он будет прыгать с парашютом с самого неба. Как ему нравилась эта идея!

В январе Джимми написал отцу и попросил прислать ему его гитару "как–можно–скорее". Когда же, наконец, распечатав огромный пакет и взяв в руки свою красную Дэнэлектро, он перебрал пальцами струны, проверяя строй, то снова почувствовал себя счастливым. Невзирая на отсутствие усилителя, тут же сыграл один старинный блюз, напевая себе под нос. Если бы вы видели в этот момент Хендрикса, рядового I-го класса, то поняли, что единственное, что он хотел бы в жизни в действительности — так это играть на гитаре. Мыслями он был далеко в Сиэтле, рядом с Бетти Джин Морган.

— Она и слышать не хотела о том, что однажды я увёз бы её в Лос–Анжелес или Нью–Йорк, — рассказывал мне он. — Я бы заботился о ней, но чем дольше я оставался в армии, тем более я понимал, что я должен уехать оттуда, хоть на край света. Моя гитара — вот кто был на первом месте, и неважно, что кому я когда–либо обещал.

В Форте–Кэмпбелл он совершил серию прыжков.

— Было страшно и волнительно стоять на самой макушке учебной башни, — сказал он, — не решаясь сделать первый шаг в воздух и одновременно уговаривая себя, что через несколько мгновений окажешься на твёрдой земле.

Джими постоянно был на связи с отцом, спрашивая новости о Леоне и рассказывая о своих достижениях в прыжках с парашютом.

Однажды, в конце дня, проводя свои свободные часы в одном из клубов базы, где были в достатке и усилители и разные музыкальные инструменты, он глубоко погрузился в свою гитару. Вдруг входит, привлечённый звуками, доносящимися из клуба, другой рекрут также увлекающийся музыкой и первое, что говорит: "Да у тебя талант, парень!" Звали его Билли Кокс.

Никто никогда не говорил ему такое. Джими на всю жизнь запомнил и эти искренне сказанные слова, и лицо Билли, выражавшее одновременно и восторг, и уважение.