Читать «Десять вагонов» онлайн - страница 4

 Увидав писателя, Семен встал и поздоровался.

 -- Шостак скоро будет, -- сказал он. -- Вы, может быть, подождете?

 -- Подожду, -- сказал Ледин. -- Вы играйте.

 Но игра не клеилась. Скоро Семен смешал фигуры и сказал:

 -- Сдаюсь.

 Он встал и подошел к Ледину.

 -- Как вам наш красный уголок? -- спросил он.

 -- Ничего, -- сказал Ледин. -- Только одного мне не понять: отчего так высоко прорублены окна? Что тут раньше было?

 -- Синагога, -- сказал белобрысый парень.

 -- Как синагога? -- удивился Ледин.

 -- Очень просто, -- сказал белобрысый, -- синагога как синагога, с амвоном, с кивотом, как полагается. Я еще помню, когда здесь была синагога.

 -- Когда же это было? -- спросил Ледин.

 -- До революции, конечно.

 -- А ты разве так давно в этом доме? -- спросил Ледин.

 -- Еще бы, -- сказал белобрысый, -- я тут живу тринадцать лет.

 -- Сколько же этому детскому дому лет?

 -- Лет двадцать пять, -- ответил одноногий.

 -- Бери повыше, -- сказал белобрысый. -- Все сто.

 -- Хватил! -- сказал одноногий. -- Построен дом всего-то лет тридцать.

 -- Ну, да, -- сказал белобрысый. -- Живет тут без году неделя, а знает, когда построен дом.

 -- Кто и тринадцать лет живет, -- сказал одноногий, -- и не видит, что дом-то новый.

 -- Новый! Нечего сказать. Весь фасад облупился.

 -- Это не дом, -- сказал одноногий. -- Это штукатурка.

 -- А штукатурка, по-твоему, не дом? -- сказал белобрысый.

 -- Штукатурка не дом, -- сказал одноногий.

 -- А кирпичи -- дом?

 -- Дом.

 -- А полы -- дом?

 -- Дом.

 -- А потолки -- дом?

 -- Дом.

 -- А штукатурка -- не дом?

 -- А штукатурка не дом.

 -- А ты дурак! -- сказал белобрысый.

 -- А ты!.. -- крикнул одноногий.

 Но тут в комнату вошел человек среднего роста, скуластый, в круглых роговых очках.

 -- О чем спор, ребятки? -- сказал он, входя.

 -- Еремей Борисович, -- сказал белобрысый, -- сколько лет нашему дому?

 Человек, которого звали Еремеем Борисовичем, ответил не сразу. Он снял очки и стал их протирать платком.

 -- Лег шестьдесят, -- сказал он, дыша на стеклышки очков.

 -- Что я говорил? -- важно сказал одноногий.

 -- Ты говорил: двадцать пять, -- сказал белобрысый.

 -- А ты -- сто, -- сказал одноногий.

 -- Я говорил "сто"? -- удивился белобрысый.

 -- Ладно, будет вам, -- сказал Еремей Борисович. -- Вот уж спорщики, -- повернулся он к Ледину. -- Беда!

 -- Как этот дом назывался до революции? -- спросил Ледин.

 -- Еврейский сиротский дом, а проще "приют", -- сказал Еремей Борисович. -- А точнее -- богадельня барона Гинзбурга.

 -- Туг с утра до ночи молились, -- сказал белобрысый.

 -- Молились три раза в день, часа по два каждый раз, -- сказал Еремей Борисович, -- зато все остальное время ничего не делали.