Читать «День рождения в Лондоне (Рассказы английских писателей)» онлайн - страница 13

— Да разве это путешествия? — сказала миссис Готлоб. — Бродяжество — вот что это такое.

— Вы правы, — согласился мистер Лумбик, — одни путешествуют для удовольствия, другие для того, чтобы, как это сказать?

— Чтобы рассеяться, — сказал Вернер.

— Да-да, рассеяться, спасибо, а другие путешествуют, чтобы их не рассеяли, как прах. Неудачный каламбур, а, мистер Вернер? Я теперь совсем англичанин и сочиняю каламбуры, чтобы потом извиняться за них.

— Будет вам хвастаться, Лумбик, — сказала Эльзе. — Мы уже слышали: вы теперь — британский гражданин.

— Да, я теперь британский гражданин, и мне больше не могут сказать: «Пакуй чемоданы, Лумбик! Уезжай!» И так мне стало спокойно, что это даже плохо для моих нервов.

— Что ж, — сказал Вернер, лениво вытягивая ноги, — а вот мне пора паковать чемоданы.

Соня посмотрела на него с тревогой, глаза ее расширились.

— Вернер, зачем?

— Я скоро уезжаю в Рим, — и, видя, как изменилось материнское лицо, сказал — Ну что ты, родная, я же говорил тебе, что, по всей вероятности, уеду.

Соня опустила глаза в чашку, сжала в кулак крупную белую руку с бриллиантовым кольцом. Мистер Лумбик устремил на нее сострадательный, умильный взгляд. Взгляды остальных были направлены на Вернера.

— Вернер, как интересно! — сказала Эльзе. — И зачем ты туда едешь?

— В Риме жизнь бьет ключом, а Лондон мне наскучил. Так что, Вернер, пакуй чемоданы! Уезжай! — Он одарил мистера Лумбика чарующей улыбкой, но тот не улыбнулся в ответ.

— Значит, жить с мамой для тебя не хорошо, — попеняла ему миссис Готлоб. — У вас чудесная квартира, она для тебя готовит красивые обеды, а ты все бросаешь и — до свидания!

— Что ты там будешь делать, Вернер? — спросила Соня убитым голосом.

— Я же тебе говорил: там жизнь бьет ключом, снимают кино, столько всяких возможностей. Не беспокойся, родная. — Он старался говорить беззаботно и весело, но в его голосе сквозило раздражение.

— Да вовсе я не беспокоюсь, — поспешила заверить его Соня.

Никаких причин беспокоиться не было. Денег теперь хватало, и в Риме он мог заниматься тем же, что и в Лондоне: немножко баловаться кино, немножко художественной фотографией, а в остальное время бегать с вечеринки на вечеринку и крутить романы.

Вернер посмотрел на часы.

— Бог ты мой! У меня же в семь свидание!

И он скрылся в своей комнате — она прилегала к материнской. Как только дверь за ним закрылась, Соня заплакала.

— Соня, Liebchen! — вскрикнула Эльзе.

Миссис Готлоб поцокала языком и грубовато — такая уж у нее была манера — сказала:

— Na, и что это такое?

— Какая я глупая, — рыдала Соня.

Мистер Лумбик — воплощенный такт — рассматривал фотографию Сониных родителей, запечатленных во время медового месяца в Биаррице.

— Понимаете, я вот что думаю: ведь все могло быть иначе, — сказала Соня, утирая слезы крохотным носовым платком. — Отто уже не управлял бы фабрикой, передал дела Вернеру. И он был бы Вернер Вольф, директор SIGBO, известный, уважаемый человек…