Читать «Денежная история» онлайн - страница 63
Анатолий Самуилович Тоболяк
— И на хрена он тебе? — все еще не двигался я с места?
— Ну, ты даешь, старичок! У меня не только этот охранник. У меня и живые есть в штате. На приличных окладах, между прочим. Не в пример твоему.
— А охрана тебе зачем?
— Эх, Кумир, старичок, простодыр ты! — пожалел меня Яхнин. — Я же хорошими башлями ворочаю, а до них знаешь сколько охотников? Это ты, голь перекатная, можешь жить без опаски, как одуванчик. А я всегда на стреме. Вот в этом сейфе, ты думаешь, что хранится? Рваные носки или презервативы? Не-е! — пьяно замотал он светлой башкой. — Здесь, родной, лимоны. Цитрусовая плантация! — белозубо захохотал он.
— Заливаешь, Молва. (Кто это сказал? Я?)
— Не веришь? Показать?
— Не надо. Верю.
— Правильно делаешь, Кумир. Подбросим туда вот это говнецо. — Он взял мою пачку и, полуобернувшись, швырнул ее в открытое зево сейфа.
Вот это зря он так сказал и зря с таким небрежением кинул эту пачку, собранную в хождениях по мукам. И зря продолжал:
— Жаль мне тебя, Кумир, бля буду, таких нищих, как ты, стрелять надо, чтобы детей не плодили. Ну, что твоя девка… или кто там у тебя?.. увидит в жизни, какие радости при твоих-то доходах?.. Да ты не серчай! — тут же дружелюбно закричал он — наверно, лицо у меня сильно исказилось. — Не серчай, родной! Садись! Продолжим!
— Без баб.
(Кто это сказал? Я?)
— Ладно, х… с тобой! Оставайся девственником. Сейчас еще бутыль раскупорим. Считай, целку сломаем, а?
Я протянул руку. Нет, не так. Некто, неподконтрольный мне, с темной мутью в глазах протянул руку и проговорил:
— Дай посмотреть твою игрушку. Никогда не держал. Яхнин охотно откликнулся:
— Посмотри, старичок, посмотри, оцени! И охотно протянул мне свой пистолет.
* * *
Неужели ничего не дрогнуло в нем в эту минуту? Неужели не прозвучал в нем никакой предупредительный сигнал свыше?
* * *
Я взял пистолет и взвесил на ладони. Он показался мне необычно тяжелым. Я повертел его в руках, разглядывая. Он был безупречно красив, этот молодчик, как и его хозяин. Я ощутил, что от него исходит какая-то живая пульсация.
И Яхнин с любовью вглядывался в своего охранника. «Ну, как? Хорошо, а?» — не терпелось услышать мое похвальное слово.
Опять не я, а некто, мне не подконтрольный и мной не управляемый, проговорил стальным голосом:
— Молва, молись. Сейчас я тебя расстреляю.
Он вскинул руки вверх, как при сдаче в плен:
— Давай! Пали, родной. Но только чтобы не очень больно.
Некто щелкнул предохранителем.
— Эй! эй! — закричал Яхнин. — Ты это кончай, старичок. Он, бывает, сам по себе стреляет. — И, привстав, протянул ко мне руку. — Давай сюда.
И это были последние слова Молвы.
* * *
Кто все-таки нажал на курок?
Музыка в гостиной ревела — может, поэтому выстрел прозвучал не так громко, как я ожидал. Лицо Яхнина мгновенно и необратимо изменилось, страшная судорога прошла по нему. Его не отбросило ни вперед, ни назад — он стал медленно валиться в сторону, на медвежью шкуру. И пока он так валился — замедленно, неохотно, с оскаленными зубами, — уже я, уже истинный Кумиров, осознавший себя, выстрелил еще раз, и на этот раз прицельно, в его левый бок.