Читать «Дежурные по стране» онлайн - страница 165

Липкий пот выступил на лбу дежурного, как только он подумал о том, что завтра ему перестанут подавать руку. Спустя два с половиной часа после того, как Бочкарёв добровольно опустился ниже всех плинтусов, он уже не сомневался в том, что слух о его падении дошёл до родственников, друзей и знакомых; новости в захолустном городишке распространялись быстро.

— Скорей всего, ДПСники уже отреклись от меня, — вспомнил Бочкарёв о товарищах по обществу. — Эх, пацаны, пацаны. Все вы без раздумий отдадите за Россию жизнь, но ни один из вас не согласится потерять ради неё честь, покрыть своё имя несмываемым позором, растоптать свою душу для спасения людей.

И Бочкарёв стоял. Острые стёкла насмешек и увесистые булыжники оскорблений, летевшие в Артёма, изранили его гордость, и она истекала кровью. Это была дурная кровь; парень не останавливал её и просил Бога о том, чтобы колотых и резаных ран становилось как можно больше, и она вытекла вся до последней капли. Когда гордость дежурного по стране погибла под градом издевательств, его душа разбила телесные кандалы и воспарила над городом. Лицо Бочкарёва озарилось. Пророческий свет полился из его глаз.

Он посмотрел на ночное небо и увидел Святую Рать в золотых доспехах. Легионы воинов Армагеддона стояли плечом к плечу в ожидании сигнала к началу последней битвы Добра со Злом. Космическая пехота ударила копьями и мечами о щиты, вселенская кавалерия подняла златогривых коней в дыбы, увидев Илью-пророка, который пересекал небесную твердь на огненной колеснице. Он подъехал к ковшику Большой Медведицы, напоил лошадиную упряжку звёздной водой и, потрясая молнией над седовласой головой, возвестил легионам:

— Он грядёт!

— Слава-А-А…. Богу-У-У!!! — громоподобно крикнули легионы.

— С Ним — Он!

— Сыну-У-У… Его-О-О… слава-А-А!!!

Бочкарёв опустил глаза. Перед ним стоял Мальчишка.

— А я тут эскимо ем, — произнёс Женечкин и протянул Артёму мороженое. — Хочешь?

— Нет, спасибо, — не удивившись появлению друга, ответил Бочкарёв.

— Как хочешь… А небо сегодня удивительное, — согласись?

— Да уж.

— Можно я с тобой останусь? Пожалуйста.

— Нет, Володя. Свой позор я ни с кем делить не собираюсь.

— Жадина. Я тебе эскимо не пожалел, а ты… Отломи хоть половинку.

— Не получишь ни кусочка. Уходи. Это моя война.

— Я теперь уснуть из-за тебя не смогу.

— Жалеешь меня что ли?

— А вот и нет. Завидую. Не белой, совсем не белой, а чёрной завистью завидую.

— Наши-то знают про меня?

— Да, все поцыки по курсу. Город маленький. Сам понимаешь. Они отвернулись от тебя. Все до одного, кроме Васи; он до сих пор в деревне. Если бы не отвернулись, я бы тебе белой завистью завидовал, а так — чёрной. До ужаса хочется разделить твою участь, погибаю прямо. Я теперь за тебя нисколько не боюсь; за себя и то больше страшно.

— И всё равно уходи. Я уже освоился в грязи, как в родном доме. А тебя на моём участке стошнит. Душу вырвет, Володя. Захлебнёшься в блевоте. Дай мне одному пострадать. Пожалуйста.

Мальчишка привстал на колено перед Бочкарёвым, прижал руку к сердцу, склонил голову и сказал: