Читать «Дежурные по стране» онлайн - страница 163

Поздним вечером Бочкарёв решил прогуляться по улице Пушкина. Артём не удивился, когда ему на пути стали попадаться ночные бабочки, со многими из которых он расстался сегодняшним утром.

Казалось бы, наш герой, — впустую потративший нервы и деньги на то, чтобы вытащить девушек из помойной ямы, — после неудачной попытки имел полное право отойти от дел, прикрывшись избитым выражением: «Я умываю руки». В какой-то момент у парня мелькнула мысль, что можно произнести это древнее изречение и со спокойной душой вернуться домой. Но как только Бочкарёв подумал об этом, он услышал странный звук, похожий на всплеск воды. Артём встряхнул головой, и в его памяти всплыл на поверхность распухший труп некогда великого человека, который на заре нашей эры отдал Истину на растерзание обезумевшей толпе. Распухшее тело утопленника с пустыми глазницами какое-то время мерно раскачивалось на волнах Леты, а потом медленно погрузилось на дно реки забвения. Это был пятый прокуратор Иудеи, всадник Понтий Пилат.

Бочкарёв молча обошёл все так называемые «пятачки». Остановившись возле краеведческого музея, на котором заканчивалась территория продажной любви, он подозвал пившую коктейль проститутку, и задал ей вопрос:

— Почему все ваши стоят на морозе?

— А чё? — жеманно произнесла девушка.

— Оставь свои штучки… Про школу слышала?

— Так это ты?

— Я… Так почему тусуетесь на холоде?

— Будний день. Клиентов мало, и сутенёры выгнали нас из машин, чтобы показывали товар лицом.

— Зашибись… Короче, так. Я сейчас уйду, но скоро вернусь. Передай коллегам по цеху, что мне на них плевать, что я знать их не желаю, что они — продажные твари, но я вернусь. I ll be back, — understand?! Не для них, — поняла?! А для их будущих детей, которых они не смогут зачать, если застудят свои щели на таком морозе.

— Жестокие слова. Не ожидала услышать их от тебя.

— А чего ты ждала, детка? Дежурного сочувствия? Жалости дежурной ждала? Иди ты в щель, которой зарабатываешь! Смотри на повязку на моём рукаве. Какого она цвета?

— Симпатичного, — играя голосом, произнесла проститутка.

— Опять за старое? Цвета, спрашиваю, какого?

— Ну, допустим, красного.

— Передай всем, что через час она станет кроваво-чёрной в знак траура по вашим погибшим душам. Всё! Вы для меня мертвы, но это не значит, что я откажу себе в удовольствии постоять у вашего гроба в почётном карауле.

По дороге домой Бочкарёв подумал:

— Рано успокоились, сёстры. Я — не я, если то, что начато Толстым, не закончит его почитатель. Перейдём от цветочков к ягодкам, и будь что будет.

Дома Бочкарёв снял пуховик, накинул на плечи норковую шубку матери и вернулся на улицу Пушкина.

Артём выбрал подходящий придорожный тополь, повернулся к нему спиной, согнул ногу в колене и опёрся ступнёй на ствол. Сутенёр, находившийся в тридцати метрах от Бочкарёва, вылез из машины и крикнул:

— Кто такая?! Это моя территория! Под кем работаешь?!

— Сам по себе!

— Сам?! Ты чё: мужик что ли?!