Читать «Девушки Достоевского» онлайн - страница 18

Поливанов вообще очень ревниво относился к своей собственности, и, как заметила Изабелла, постоянно находился во власти двух противоречивых страстей: с одной стороны, ему хотелось непременно показать всем вокруг, что он живет на широкую ногу и не считает денег, а с другой - он, видимо, никак не мог отделаться от подозрений - доходящих до нелепости, - что его самого, его деньги и положение все "используют". Один раз утром, увидев, что Изабелла справляется по телефону о самочувствии Анны Леонидовны, он жестко выговорил ей за то, что она занимает линию своими частными разговорами в то время, как могут позвонить по делу. Изабелла напомнила, что ее бабушка больна и она не будет чувствовать себя спокойно, если не узнает, как у той идут дела, на что Поливанов посоветовал ей использовать для этой цели телефон охранника внизу при входе в подъезд. Этот случай только усугубил ее первоначальную неприязнь к нему. В квартире имелось несколько телефонных точек, и поливановские помощники обычно от безделья болтали по ним часами без всяких ограничений. Почему вдруг ему понадобилось демонстрировать жестокость и лишать ее общения с бабушкой, - тем более что она ведь никогда не позволяла себе злоупотреблять телефонными разговорами, - Изабелла могла объяснить только разве что внезапным припадком этого гипертрофированного ревнивого чувства собственности, - вроде того, что случился у него при виде Артура, отлавливающего огурец.

Или, что было тоже весьма вероятно, Поливанов был заражен своеобразной подозрительностью, разновидностью шпионской паранойи, которая является неотъемлемой частью характера всех российских предпринимателей и политиков, культивирующих в себе убеждение в сверхценности для нации своей персоны и всего, что с ней связано, и в результате естественным образом выливается в боязнь утечки любой, даже самой незначительной информации о своей личности. "Но это же просто смешно, - думала Изабелла, - неужели он всерьез считает, что мне интересно сплетничать с бабушкой о его семейных делах?"

Кроме помощников Поливанов иногда привозил с собой ближе к вечеру гостей, с которыми как правило напивался у себя в кабинете. Однако по утрам в квартире было довольно тихо. Когда Анастасия Петровна засыпала после сытного завтрака, Изабелла бродила по коридору, заглядывала в окна, со скрытым беспокойством ожидая приезда других членов этого семейства и думая о том, легко ли ей будет поладить и ужиться с ними.

Через три дня после того, как Изабелла переехала к Анастасии Петровне, из поездки в Финляндию со множеством покупок вернулись, как и ожидалось, Тамара Григорьевна, жена Поливанова, и его младшая дочь Лиза. В прихожей жена Поливанова сухо поцеловала Анастасию Петровну, увернулась от ее прочувствованных объятий, слегка кивнула Изабелле, сказала тихим невыразительным голосом: "Будьте добры, отнесите вот эти пакеты на кухню", повернулась и ушла в свою комнату, не выказав никакого желания поговорить и познакомиться с Изабеллой поближе. Было слышно, как она начала оттуда говорить с кем-то по телефону - тем же невыразительным, скучным тоном. Она оказалась как раз такой, как и представляла ее Изабелла. Выглядела очень молодо и подтянуто - на вид ей нельзя было дать более двадцати пяти-тридцати лет, - но от проницательного взгляда Изабеллы не ускользнули толстые складки, появлявшиеся на шее, когда она поворачивала голову, и несколько старомодный стиль прически; так было принято укладывать волосы лет пятнадцать-двадцать назад и так почему-то упорно продолжали причесываться женщины, юность которых пришлась на ту моду. Значит, предположила Изабелла, сейчас ей порядочно за тридцать.