Читать «Двое и война» онлайн - страница 114

В траншее справа появляется командир полка. Его лицо в крови. Бегу навстречу ему, на ходу достаю из сумки перевязочный пакет. Еще не добежав несколько шагов, кричу, боясь, что майор куда-нибудь тут же исчезнет:

— Вы ранены!

— Разве? — простуженным, хриплым голосом без всякого удивления произносит он и рукавом шинели вытирает со лба пот и кровь. Осколками у него поцарапана голова, пробито — теперь я вижу это — левое плечо: шинель продырявлена в нескольких местах и плечо неестественно поднято. Расстегиваю шинель. Стягиваю ее рукав. Гимнастерка на плече и на груди набухла кровью.

— Перевяжу и — в медсанбат! — строго говорю я.

А он будто не слышит, требовательно спрашивает кого-то:

— Где комиссар? Не вижу комиссара!

— Надо! — говорю я. — Надо в медсанбат!

— Где комиссар? — уже с тревогой спрашивает он и кричит кому-то невидимому: — Связь! Тяните сюда связь!

— Товарищ майор, дорогой, золотой, я вас очень прошу! Вам надо в медсанбат! Обязательно!

— Ротного ко мне! — требует он.

А тот уже сам бежит сюда по ходу сообщения, придерживая бьющую его по боку планшетку.

— У вас высокая температура. Вы весь горите! И потом, множественные осколочные ранения, — говорю я майору, бинтуя его голову. Он молчит, нетерпеливо ждет ротного.

— Вы демаскируете раненых! Тут сорок два человека! — бросаю я последний и самый убедительный, как мне кажется, аргумент. А он и ротный уже уткнулись в развернутую карту, и майор совсем не видит и не слышит меня.

Через несколько дней мои санинструкторские обязанности заставят меня срочно, поздней ночью, обратиться к командиру полка.

Снарядная гильза с широким, в ладонь фитилем освещает блиндаж. На полу, на бревнах стены́ и потолка лежит косая, многократно увеличенная, изломанная на стыках тень майора. Она неподвижна. Может, майор задремал над картой? На всякий случай тихонько докладываю:

— Товарищ майор, требуется срочная эвакуация в медсанбат тяжело контуженного и тяжело раненного лейтенанта. У него перелом крестца и подвздошной кости. А машины нет… Товарищ майор! — уже громче повторяю я, убежденная, что он не слышит.

— Возьми писаря, кладовщика, оружейника и моего ординарца, — подняв красные от бессонных ночей глаза, отвечает майор, и мне — в который раз! — кажется, что у него все и всегда заранее предусмотрено, продумано, решено. — Хватит? — спрашивает он.

— Да. И еще надо сменить вам повязку.

— Потом. — Тон его голоса непререкаем.

Через два с половиной часа, уже на рассвете, возвращаясь из медсанбата, застаю майора у артиллеристов. Ординарец уже здесь. Он стоит в сторонке и ворчит:

— Этак каждую ночь. Не спит, не ест ладом. Худо это, однако.

А я восторгаюсь и хочу, чтобы ты был таким же командиром, как наш Батя, чтобы тобою так же гордились бойцы.

День яркий, весенний. Пахнет нагретой солнцем, сырой окопной землей. Опять — строй, опять — награды. В том же широком, плоском овраге, что и зимой, но теперь под самым носом гитлеровцев («Невероятно, неправдоподобно!» — буду потом думать я). Строго и торжественно звучат слова нашей клятвы: