Читать «Две зимы и три лета (Пряслины - 2)» онлайн - страница 165

Да нет, вздыхал Степан Андреянович, близко локоть, да не укусишь. Разве пойдет такая девка за моего шалопая?

Егорша пришел поздно. И как всегда - под парами.

- Чего не спишь? Утро скоро.

- С тобой уснешь.

- Ха, опять чем не угодил?

- Бесстыдник. Налил шары и ходишь. Уж ежели задумал жениться, по себе сук гни.

- Так, - рассмеялся Егорша. - Значит, оповестили. Кто был? Мишка?

- Чтобы этого у меня больше не было! - сердито сказал Степан Андреянович. - И себя не срами! И людей не смеши. Разве отдадут за тебя такую девку?

- Кого? Лизку не отдадут? Да я только свистну - сама прибежит.

- Всех-то ты по себе меряешь.

- Да что - я хуже их, навозников? - возмутился Егорша.

- Эти навозники-то, смотри-ко, - семью подняли. Что ты против того же Михаила?

- Михаил, Михаил... Ты мне плешь переел этим Михаилом. Подумаешь, хитрость всю жизнь в навозе копаться.

- Не хвали себя. Пущай люди хвалят.

- А что - не хвалят меня? В газетах не про каждого пишут. Лизка тебя устраивает?

- Чего попусту говорить.

- Нет, я спрашиваю: Лизка тебя устраивает?

- Такая девка!.. Локтем бы перекреститься можно...

- Ну и все, - сказал Егорша. - Завтра будешь локтем креститься. А теперь давай спать.

5

Егорша мог не глядеть на часы. Он и так знал, который час, потому что есть на земле такая пакость - осенние мухи. А осенние мухи начинают лютовать ровно в десять часов, в ту самую пору, когда в их боковую избу вкатывается солнышко.

Голова у него побаливала. Вчера он определенно перебрал. Сто пятьдесят "сплавных" за обедом, четушка с Осей-агентом, затем "пенсионная" бутылка с довесом у Петра Житова, потом они еще с Анной Яковлевой, чтобы не замерзнуть на повети, раздавили маленькую, - сколько это будет?

Потягиваясь и зевая, Егорша прошел в задоски, хватил кружку холодянки, закурил.

Дед постукивал в сарае - тесал березовый полоз. Много теперь у него дела. Евсей на казенных хлебах, Трофима Лобанова нет - один на весь колхоз сановик. Настойчиво, как дятел, долбит березину, и топор, видать, наточен - в полтопора играет жало, а не та, не та сила у старика. Тюкает, тюкает, а зарубки настоящей сделать не может. Разве так он еще два-три года назад расправлялся с полозом?

Егорша вспомнил ночной разговор с дедом. А что, подумал он, может, и в самом деле жениться? Вчера от нечего делать он начал травить Лизку - дед огонька за обедом подкинул, а почему бы и не всерьез? Ха! Не отдадут? Мишка против? Всяк в пример ему ставит этого Мишку. Хозяин. А он, Егорша, вроде для забавы у пекашинцев. Художественную часть им поставляет. Нет, постой! Посмотрим, кто из нас последнее слово скажет!

Деятельное, давно не испытываемое возбуждение охватило Егоршу. Он наскоро побрился, вымылся до пояса, надел свою лучшую шелковую голубую рубашку с молнией, а поверх рубашки куртку хромовую - тоже с молнией. Блеск! Звон! И сапоги надраил так, что ногам жарко.