Читать «Две зимы и три лета (Пряслины - 2)» онлайн - страница 159

- У нас сегодня с полудня дождь, так что всю работу на лугу отбило, сказал Лукашин.

- Да и не только это, ежели правду говорить, - опять вмешалась в разговор Анфиса. - На сенокосе весело, когда корова есть. Это ты не хуже меня, Евдоким Поликарпович, знаешь. А когда коровы нету, и сенокос не в сенокос. Ох что творилось у тех же Пряслиных по-первости! Всех малых на пожню Михаил вывел. Целая бригада из одного дома. А потом корова пала - и вся бригада пряслинская пала.

- Да, - сказал Лукашин, - старались ребята. Я, пожалуй, такого и в жизни не видал. Приезжаю на Синельгу, к ставровской избе, а там - один зарод, другой, третий... Что за чертовщина? - думаю. Кто это залез в наши пожни? Потому что знаю: все люди у меня на Верхней Синельге да на Росохах. А потом вижу: Михаил со своей морошкой. Просто удивительно! Каждый с косой. А самих-то косарей из травы еле видно...

- Корову бы им дать надо, Евдоким Поликарпович, вот что, - прямо сказала Анфиса.

- А что, у Евдокима Поликарповича свое стадо?

- Зачем свое? Из колхоза. Михаил всю войну за мужика в колхозе робил разве не заслужил?

- Телку, пожалуй, можно выкроить, - кивнул Подрезов Лукашину.

- Корову им надо. Телка-то когда коровой станет, а им сейчас молоко надо.

- Сколько у вас коров этой весной пало?

- Пять, - ответил Лукашин.

- Ну вот видишь. Пять! - Подрезов сурово, по-секретарски посмотрел на Анфису. - А сколько по плану должно быть? То-то! А потом: одному дал - другому дай. Так, нет, говорю?

Немного погодя, когда Подрезов принялся за второй стакан чаю, к нему снова вернулось благодушное настроение. Шумно перекатывая за щекой кусок сахару, он подмигнул Лукашину:

- Да, насчет твоего подзащитного считай, что ты прав. Он таки действительно неграмотный. И молитву не он писал.

- Ты о Мошкине? - живо спросил Лукашин.

- Да. В общем, порешили так: выслать из района. Нечего ему тут делать. Подрезов глубоко, но радостно вздохнул. - Ух, насилу уломал Дорохова. Нет и нет. Сперва даже разговаривать не хотел...

- Кто? Дорохов?

- Да, Дорохов. А что?

- Да ничего, - сказал Лукашин и, как ни сдерживался, улыбнулся.

Подрезов, видно, догадался, что скрывалось за улыбкой Лукашина, и лицо его, крупное, угловатое, будто вытесанное из плитняка, налилось кровью. Однако он переломил себя.

- Но-но, - загоготал он добродушно и в то же время мучительно, со слезами на глазах подавляя свое самолюбие, - не удивляйся. Нужна и на Подрезова узда. А то нашего брата не попридержи - что получится? А за подсказку тебе спасибо. Не будь у меня этого козыря, с какой бы мне карты ходить? А тут, когда ты сказал мне, что Мошкин неграмотный, я еще раз прочитал эту молитву. И знаешь, что удумал? - Подрезов победно взглянул на Лукашина, потом на Анфису. - А то, что это вообще не старовер писал. Непонятно? Ну этого понять нельзя. Для этого самому в староверах побывать надо. Вот что. А я был. Из староверской семьи вышел. И не знаю, как другие староверы, а наши староверы из-за этих самых божьих храмов разоряться не станут - это я тебе точно говорю. Староверам на эти храмы, которые якобы разоряет Советская власть, начхать, поскольку у них дело дальше молельни не идет. Вот я этими самыми божьими храмами и срезал Дорохова. Ведь это же, говорю, нас на смех поднимут... В общем, уломал. Ему-то, Дорохову, правда, не очень хотелось расставаться с таким дельцем. Ну да я тоже не лыком шит. Сообразил, каким оно боком может мне выйти. Нда, сказал Подрезов и весело, по-товарищески подмигнул Лукашину, - выдал я тебе свои секреты... А живете вы неважно, прямо скажем. - Он кивнул на пустой стол, затем указал глазами на реку. - По этой водичке, между прочим, не только лес плавает, а и рыбка. Дошло?