Читать «Двадцать дня или половина жизни» онлайн - страница 6

Этой теме Фюман всегда уделял большое внимание. Повесть «Однополчане», получившая широкую известность не только в ГДР, но и за рубежом, новеллы «Суд божий», повесть «Эдип-царь», упоминавшийся уже цикл «Еврейский автомобиль» — все эти произведения уверенно и последовательно разоблачают фашистское мировоззрение. Его внутренняя противоречивость, эклектизм, неприкрытая демагогия и склонность к подтасовке не могли долго оставаться незамеченными даже для тех, кто в больших количествах потреблял нацистское варево и не всегда располагал фактами, позволявшими проверить, насколько все это согласуется с действительностью (а ведь многие, подобно юному Фюману, сталкивались иногда и с фактами). Тогда прятались в укромный уголок сознания тревожные вопросы и рождалась особая недобросовестность мысли, начинавшаяся с одиночных уступок лжи и постепенно полностью отдававшая разум на откуп высокопарной демагогии. Поэтому вопрос, почему нацизм производил такое «околдовывающее» (в резко негативном, в отличие от сказки, смысле) действие на людей, неразрывно связан для Фюмана с другим вопросом — какова доля его личной ответственности и личной вины за происходившее в Германии. От него писатель не может и не хочет уйти. Мужественно и честно всматривается он‘в свое прошлое, не сужая проблему «что я должен был сделать» до «что я мог сделать», не пытаясь укрыться за спасительными фразами «не я», «я не убивал».

Хотя солдат Фюман всю войну прослужил связистом, отстукивавшим приказы и личные телеграммы командования, и пальцы его нажимали на телеграфный ключ, а не на спусковой крючок автомата, суд суровой совести не позволяет ему выделить себя из ряда тех, кто участвовал в карательных экспедициях, грабил и убивал, оставляя за собой выжженную землю, кто стоял у печи крематория. «Я был, подобно сотням тысяч таких, как я, — молодым фашистом, думал, как они, чувствовал, как они», — это главное для писателя, исходная точка в его безжалостных по отношению к себе суждениях. Потому что фашизм, как удивительно точно формулирует Фюман, — «это не только то, что где-то дым пахнет человеческим мясом, но и то, что стоящие у газовых печей заменяемы». В этом для него самое страшное проявление фашизма — люди, как взаимозаменяемые детали одной машины, всегда готовые исполнить, не рассуждая, любой приказ. Какой — это не так уж важно, важна лишь потенциальная готовность к его исполнению, вырастающая на развалинах личности.