Читать «Двадцать дня или половина жизни» онлайн - страница 17

В букинистической лавке (той, что за углом, самой большой) среди двенадцати тысяч книг (из них почти тысяча на немецком языке) всего одна для меня: «Лилиом» Молнара.

В стоимость номера входит завтрак; неистребимая компенсация, оставленная Габсбургами в наследство своему бывшему владению. Так ты формулируешь это в мыслях, но, едва начинаешь записывать, замечаешь: почему «неистребимая», почему «компенсация», при чем здесь «владение Габсбургов» — к чему это нагромождение язвительности? Что тебя так раздражает в этом обычае? Наготове быстрый ответ: то, что экономически ограничивают твое право на свободу и хотят принудить завтракать именно здесь. Но, дружище, на самом-то деле это не так. Ведь не ты оплачиваешь эти завтраки, их оплачивает Пен-клуб, и ты можешь безо всякого ущерба отказаться от них и позавтракать в другом месте! Следовательно, никакого экономического принуждения нет, зато есть соблазн, и оттого ты и злишься. Ты принял решение питаться фруктами и белками, а тебя вынуждают выбирать между горячими и холодными кушаньями (кусочек филе, яичница-болтунья с сосисками, яйца с ветчиной, яйца в бокале, салями, ветчина, колбаса, жаркое, сыр); стакан ароматного персикового сока, вазочка снежной свежести сбитых сливок, корзинка с большими, еще теплыми булочками или (для постоянных посетителей) с маленькими золотисто-коричневыми солеными рогаликами — все это поставлено перед тобой, и притом бесплатно, и ты ни до чего не дотронешься? Нет, это свыше твоих сил. Потому-то ты и вспоминаешь Габсбургов.

В сущности говоря, у тебя есть привилегия (в виде заранее оплаченного завтрака), а ты хотел бы, чтобы она еще и не привязывала тебя к определенному месту. И вокруг этого тайного желания пышно разрастается мораль.

Но разве Габсбурги ввели этот обычай? Разве они требовали его исполнения, принуждали кого-нибудь к этому? Ты ничего не знаешь, а уже готов обвинять.

Формула подмены действительного воображаемым: пусть S не будет Р! Но это облагороженная, одухотворенная форма. В своей грубой основе она звучит: пусть S не будет S! Так думают дети, так действуют шаманы.