Читать «Дамы плаща и кинжала (новеллы)» онлайн - страница 214

Посол России в Париже Николай Дмитриевич Киселев был завсегдатаем салона Дарьи Христофоровны. Здесь он черпал свои сведения о политических настроениях Франции, о тайнах тюильрийского двора и т. д. Но часто изображение всей этой парижской картины оказывалось у Киселева кривым. Ведь этот господин был очень своеобразным человеком! Понятие о дипломатическом шпионаже — то, что было une forte partie княгини Ливен — он начисто отвергал и пребывал в убеждении, что начальству следует докладывать лишь то, что оно жаждет слышать. У императора же Николая почему-то сложилось убеждение, что никогда не будет и не может быть союза между Англией и французским императором Наполеоном III, племянником ненавистника Англии Наполеона I. Поэтому и Бруннов, русский посол в Англии, и Киселев в Париже закрывали глаза на факты, а твердили то, что царю приятно было узнать.

А между тем Наполеон III старательно искал любого предлога для войны с Россией. Это явствует хотя бы из того, какой скандал он пытался раздуть из пустого спора о словообращении между императорами («добрый друг» или «дорогой брат»). Он хватался за все поводы к ссоре, даже за самые ничтожные и искусственно создаваемые. Наполеон III вполне мог ждать, что единственный его поступок, который всегда вызовет одобрение со стороны его политических врагов слева во Франции, а заодно и в Англии, это война против Николая.

Дарья Христофоровна, которая была по-женски дружна с императрицей Евгенией и одновременно состояла в личной переписке с императрицей Александрой Федоровной, женой Николая, совершенно случайно узнала об избыточно оптимистическом тоне депеш Киселева и попыталась предостеречь русскую императрицу. Однако Николай не зря называл жену «своей маленькой птичкой». В золотой клетке царского дворца она не хотела знать ни о чем дурном и предпочитала пожимать плечами в ответ на осторожные и настойчивые намеки Дарьи Христофоровны на русофобские настроения французского двора. А между тем княгиня Ливен очень следила за всеми парижскими настроениями и уже со страхом предвидела близкую войну.