Читать «Дамы плаща и кинжала (новеллы)» онлайн - страница 180

(Темная это была история, вызвала немало предположений, в том числе и откровенно бредовых: насчет устранения своего резидента своими же, и так далее. Спекулировали и на национальности Рыбкина. Однако Зою Ивановну всю жизнь волновала мысль: померещилось ли ей отверстие от пули, или оно было на самом деле?)

…Урну с прахом захоронили на Новодевичьем кладбище, поверх нее насыпали могильный холм… Каждое воскресенье мы с сыном ездили туда. В парк культуры, объясняла я, сажать цветы на нашей клумбе. Отец для него долго оставался живым, он ждал его каждый день».

А Зоя писала письма любимому и жила со страшным ощущением, что некая ледяная мгла вот-вот накроет и ее. Именно тогда родилась эта ее знаменитая фраза: «Я живу, словно иду сквозь ледяную мглу». В каждую служебную командировку она теперь ездила как в последнюю. Она бы рада была соединиться с мужем, но что станет с сыном?…

Весной 1953 года умер Сталин. Ощущения Зои были сходны с ощущениями всей страны: чувство невосполнимой потери и освобождение от страха.

В это время Зоя Ивановна находилась в Берлине, куда вылетела для выполнения специального задания. В то время Берия, выступая против форсированного строительства социализма в Восточной Германии, планировал создание единого немецкого государства, которое бы придерживалось политического нейтралитета. Он искал пути для переговоров с канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром. В частности, предусматривал для выполнения этого плана привлечь немецкие контакты Ольги Чеховой, киноактрисы русского происхождения и своего личного тайного агента.

26 июня 1953 года Рыбкина встретилась с Чеховой. После беседы Зоя Ивановна по спецсвязи сообщила Судоплатову, что контакт возобновлен. Но предпринято ничего не было: именно в тот день Берию арестовали. Судоплатов, ничего не объясняя Рыбкиной, приказал немедленно возвращаться военным самолетом.

В Москве тем временем начались аресты тех, кто участвовал в расправах 1937–1938 годов. На Лубянке поспешно освобождались от старых кадров, увольняли, как это обычно у нас делалось, всех подряд. «Под подозрение брали каждого», — напишет позднее Зоя Ивановна.

Следом за Берией был арестован начальник 4-го управления НКВД генерал-лейтенант Павел Судоплатов, который был непосредственным начальником Воскресенской в Особой группе в первые месяцы войны. На отчетно-выборном партийном собрании, где Зою Ивановну выдвигали в партком Управления внешней разведки, она взяла самоотвод, объяснив это тем, что с Судоплатовыми дружила семьями.

Вскоре после этого ей объявили об увольнении «по сокращению штатов». До пенсии (стаж разведчика должен быть 25 лет) ей не хватало года, а приказ о двухлетнем пребывании в Китае не смогли разыскать. Полковнику Воскресенской предложили доработать в Воркутинском лагере для особо опасных преступников в качестве начальника спецотдела. Она согласилась с мрачным юмором: сколько бывших товарищей были увезены сюда принудительно, было время, и они с Борисом ждали ареста, а вот теперь она добровольно едет в это страшное место!