Читать «Дама с рубинами (др.перевод)» онлайн - страница 4

— Я надеюсь, что вы говорите это не серьезно, милая София, — сказала советница, причем легкая краска выступила у нее на щеках, и ее глаза проницательно взглянули поверх очков, — с такими вещами не шутят, это не принято. Более строгие, чем я, сказали бы, что «это демократично».

— Ах, да; это на них похоже, — засмеялась тетя София, — это те, которые готовы снова покорять свет огнем и мечом; но разве человек, не пресмыкающийся, как червь по земле, непременно должен быть демократом? Для тех, кто приходит с того света, чтобы нагонять страх на живых людей, не существует никакой разницы: «белая дама» в замке точно так же превратилась в тлен, как и прелестная Дора прадедушки Юста.

Старушка наморщила свой маленький, тоненький нос и с негодованием замолчала. Она отложила свою работу, подошла к Варваре и с интересом спросила:

— Что такое? Кучер вчера тоже видел что-то в коридоре?

— Как же. Он и до сегодняшнего дня не может прийти в себя от страха; он до самых сумерек натирал пол в комнатах, а потом, когда спускался вниз, ему показалось, как будто кто-то осторожно закрывает за ним двери. И это в том коридоре, где спокон веков не запирается ни одна дверь! Он собрался с духом и заглянул за угол, и тут пред его глазами промелькнуло что-то тонкое, белое сверху донизу.

— Не забудь черных лаковых перчаток, Варвара, — заметила тетя София.

— Сохрани Бог! Не было ни одной ниточки черной, и когда «оно» дошло до другого угла коридора, то развеялось все, как дым, и кучера теперь никакими коврижками не заманить в сумерки в коридор.

— Это вовсе и не потребуется от этого героя, — ему со своими россказнями место среди старых баб, — сказала тетя София полушутливо-полусердито и взялась за салфетку, чтобы снять ее с веревки, но в ту же минуту поспешно обернулась. — Господи помилуй, что там за экипаж гремит? Грета, ты никак с ума сошла?

Из высоких ворот главного здания выехала хорошенькая детская колясочка, запряженная двумя козликами; в ней, крепко натянув вожжи, стояла девочка лет девяти; большая широкополая шляпа свалилась с ее головы и, держась только при помощи ленты, как бы светлым сиянием окружала темные локоны, развевавшиеся при ветре.

Колясочка доехала до лип, где сидел маленький Рейнгольд, и остановилась к великому ужасу попугая, поднявшего громкий крик, тогда как мальчик соскочил со скамейки.

— Грета, ты не смеешь кататься на моих козликах! Я этого не хочу! — плаксиво заговорил Рейнгольд, причем его бледное, узкое личико покраснело от злобы, — это — мои козлики, папа мне их подарил!

— Я никогда больше не буду, Гольдик, право, не буду! — ответила сестра, соскакивая с колясочки, — ну, не сердись! Ты меня больше уже не любишь.

Мальчик снова влез на свою скамейку и неохотно покорился бурным ласкам сестры.

— Видишь ли, Гансу и Веньямину тоже надо доставить удовольствие, они все время заперты в душном хлеву в Дамбахе.