Читать «Дама с рубинами (др.перевод)» онлайн - страница 27

Она готова была заплакать, но мужественно глотала слезы. Дедушка, вероятно, ушел к управляющему, а он жил тут же недалеко, на фабрике. Однако во дворе какая-то работница сказала ей, что управляющий со всей семьей был в городе на вечере, а сам советник уже несколько часов тому назад уехал верхом; сегодня собрание кегельного кружка в Гермслебене (это было довольно отдаленное имение).

Господи Боже, что теперь делать девочке, пришедшей так издалека? В первую минуту отчаяния она снова выбежала за ворота, тогда как работница вошла в конюшню. Но через несколько шагов Маргарита остановилась; в Гермслебен ни в коем случае нельзя было идти, это было слишком далеко! Нет, это было невозможно, лучше уж подождать дедушку, может быть, он скоро вернется.

Девочка вернулась к дому и терпеливо уселась на пороге; это было очень полезно для ее усталых ножек, да и глубокая тишина, царившая вокруг, была благодеянием после длительной ходьбы. Если бы только в висках не было этого ужасного стука и не билось так сильно сердце; а теперь, когда девочка прижалась к двери, это было еще ощутимее.

Затем в болевшей головке стали возникать различные образы. Дома время ужина уже давно прошло, а ее не было за столом. Ее, вероятно, ищут повсюду; при мысли, что тетя София беспокоится за нее, сердечко девочки болезненно сжалось. Господи, лишь бы никому не пришло в голову искать ее здесь, в Дамбахе, пока не вернется дедушка. Она с ужасом вскочила, и ее глаза стали искать какого-нибудь уголка, где она могла бы спрятаться в случае необходимости. Теперь, когда она тайком убежала, не могло оставаться ни малейшего сомнения в том, что ее завтра же отправят в институт; об этом уже позаботится бабушка, эта неумолимая бабушка, которая могла быть такой несправедливой. Когда Гольдик вследствие своей неловкости падал, то бранили «необузданную девчонку», когда он капризничал, то его, конечно, «раздразнила несносная Грета». А еще невыносимее, чем бабушка, был этот «месье Герберт», которого она во что бы то ни стало должна была называть дядей. Хорош дядя, у которого даже нет усов и который должен корпеть над уроками точно так же, как и она! «Ее надо высечь», — сказал он сегодня и так сжал ее пальцы, что они до сих пор болели. Как он будет рад, когда Грету завтра утром потащат в экипаж и потом безжалостно запрут «в клетку»! Но только этого не будет, сохрани Боже! Она станет защищаться руками и ногами, и будет так кричать, что все сбегутся на площадь. Ах, если бы дедушка, наконец, вернулся!

Но в саду было тихо. На шоссе умолк изредка долетавший скрип колес; наступило безмолвие ночи; часы на башенке фабричного здания били четверть за четвертью; был десятый час, и самое скверное время, вероятно, уже прошло. В городе дедушка всегда ложился спать в десять часов. Он был в этом очень аккуратен, и теперь, наверно, скоро вернется в Дамбах. А когда она услышит топот его лошади, то выскочит к нему навстречу и будет бежать рядом с лошадью; тогда он будет смотреть на «своего сорванца», и никто-никто не посмеет ее тронуть.