Читать «Дальневосточные соседи» онлайн - страница 187

Городской мальчик, по наивности полагавший, что булки растут на деревьях, был вынужден освоить экономику и финансы колхоза, насчитывавшего более 60 дворов. Причем я вошел в курс дела настолько быстро, что зимой меня уже попросили сделать годовой отчет для соседнего колхоза, заплатив за это сто яиц.

Кроме работы счетоводом, где мне приходилось отвечать на телефонные звонки из райкома и отбиваться от постоянно приезжавших уполномоченных, я еще стал заочно учиться. Окончил за год восьмой и девятый классы, поступил в 10-й, что, как ни странно, впоследствии спасло мне жизнь.

В 1943 году меня, 17-летнего подростка, призвали на службу в армию. Направили в полковую школу в город Каинск, куда прежде ссылали за убийство. Наш артиллерийский дивизион размещался в остроге царских времен. Батареи – в общих камерах, а офицеры – в одиночках. Ко мне, ленинградцу-блокаднику, как новобранцы, так и старослужащие относились с трогательной предупредительностью. Это была как бы «дедовщина наоборот». Не разрешали таскать тяжелые ящики со снарядами, толкать плечом пушку. Зато поручали выступать от имени дивизиона на полковых митингах, в частности, на том, который был посвящен Тегеранской конференции Сталина, Рузвельта и Черчилля.

В марте 1944 года меня отправили на фронт как командира 45-миллиметровой противотанковой пушки. Эти сорокапятки называли «оружием камикадзе», ибо живучесть расчета составляла в среднем пять-семь боестолкновений. Так что дожить до конца войны, которая шла еще 14 месяцев, у меня было мало шансов. Но тут пришел приказ Верховного главнокомандующего: всех новобранцев со средним образованием или призванных из 10-го класса, направить в военные училища.

Гардемарин на Невском

Так я снова оказался в родном Питере, в здании Адмиралтейства. В столовой там были белоснежные скатерти, фарфор и столовые приборы. Я стал щеголеватым гардемарином, которые считались тогда в Питере самыми завидными женихами. На субботние вечера к нам приглашали девушек из Вагановского балетного училища, с которыми мы должны были разучивать мазурку и другие бальные танцы.

Вспоминается, что однажды наш взвод на месяц лишили увольнений. И вот мой однокурсник уговорил меня отправиться в самоволку. В то время на фасаде Адмиралтейства были установлены леса для штукатуров. По ним мы легко спустились в город. Но на обратном пути нас задержали на проходной. Пришлось бежать через Дворцовую площадь. Дежурный офицер гнался за нами, стреляя в воздух из револьвера. Моего коллегу задержали, а сам я успел добежать до Эрмитажа и скрылся в подворотне. Поздно ночью я сумел перелезть через ворота и благополучно вернулся в казарму.

Самым знаменательным событием для моего родного города стал первомайский парад 1945 года. Он был в Ленинграде первым с довоенных лет. Когда я стоял в парадном строю на Дворцовой площади, душа буквально взлетала на небеса.