Читать «Далече от брегов Невы» онлайн - страница 9

Пушкину подумалось, что мирные бородачи, ловко орудующие на пристани, совсем недавно наводили ужас на вторгнувшиеся в Россию войска Наполеона, прошли всю Европу и купали коней в Сене.

Обедать путешественники поехали в Новочеркасск, за тридцать вёрст от Аксая, к старому боевому товарищу генерала Раевского — атаману Войска донского генерал-лейтенанту Денисову.

Город Новочеркасск — новую столицу донского казачества — основал в 1805 году знаменитый атаман Матвей Платов.

В годы войны с Наполеоном имя Платова гремело не только в России, но и во всей Европе. Лицеисты твердили наизусть стихи Жуковского «Певец во стане русских воинов», где было про Раевского, было и про Платова. О храбрости Платова ходили легенды. Когда донской атаман посетил Англию, его удостоили небывалых почестей. Лондон торжественно преподнёс ему драгоценную саблю, Оксфордский университет — почётный диплом доктора наук. Его именем назвали военный корабль, в его честь выбили памятные медали. Новорождённых младенцев нарекали Матвеями. Английские дамы выпрашивали у Платова прядки волос, чтобы носить их «на счастье» в своих медальонах.

Память Платова чтили в Новочеркасске.

К ночи на лодке вернулись в Аксай, а утром в день отъезда осматривали Старый Черкасск — город казачьей славы. Из казачьей столицы Старый Черкасск разжаловали потому, что каждую весну заливал его Дон. Но казаки усматривали и другую причину: Петербург хочет, чтобы они позабыли свою вольность, потому и лишили их старинной столицы. А казаки любили её, сожалели о ней. Это явствовало из их разговоров. «Сей разжалованный город в станицу, — рассказывал в письме дочери генерал Раевский, — ещё более обыкновенного залит водою. В нём осталось домов 700… другие перевезены в Черкасск. Но церквей не перевезли и их богатство. Не могли увезть памяти, что это первое было гнездо донских казаков. Словом Старый Черкасск останется вечно монументом как для русских, так и для иностранных путешественников».

Весною 1820 года Старый Черкасок был затоплен сильнее обычного. Под высокими мостками, повисшими над улицами, плескалось целое озеро. Многие дома стояли на сваях, на высоких срубах.

Осматривая город, заходили в старинные церкви. Зашли в девятиглавый войсковой собор. В ограде лежали военные трофеи: железные створки ворот турецкой крепости Азов, стволы вражеских пушек, городские весы Азова.

На галерее собора висели старинные кандалы. Провожатый объяснил, что это кандалы Степана Разина. Когда его изловили, то прежде чем везти в Москву, держали здесь, в Черкасске, в этих кандалах. А повесили их в соборе для устрашения бунтовщиков…

Не заезжая в Аксай, переправились через Дон, на левый его берег, где уже ждали кареты. Выехали на тракт Новочеркасск — Ставрополь. Позади остался Дон, городки и станицы, где жили предания о понизовой вольнице, о мятежных донских казаках — Степане Разине, Кондратии Булавине, Емельяне Пугачёве. «Когда-нибудь прочту тебе мои замечания на черноморских и донских казаков», — обещал вскоре Пушкин в письме к брату. Эти замечания он записывал в пути.