Читать «Давай пошепчемся...» онлайн - страница 17

Здесь река, что купель, окунулся и вновь вдохновенный,

Начинаешь творить, быль и сказку слагая в поэмы.

Каждый миг принимаешь

(Он — редкостный дар драгоценный),

Обнимая душою родимые добрые стены.

Здесь березы стройнее, луга живописней, роскошней.

Ярче солнца мерцают созвездия млечного царства,

Что несет мне покой, день подальше убрав суматошный,

Чтобы утром впустить в городок

дух любви и бунтарства.

Вплетена я в душевность и страсть деревенского быта,

Очарована с детства таинственным говором предков.

Под ногами земля тарножан́ васильками расшита,

По которой ступаешь неслышно под радугой лета.

Закат заливает лазурные выси багрянцем…

Закат заливает лазурные выси багрянцем.

В нем солнца лучи, точно веер для битв с темнотою.

Горят на щеках облаков озорные румянцы —

Могучие странники встали пред ночью стеною.

Но в бархате черном уже утопают дороги.

Крадется под куполом неба из звезд вереница.

Светило торопится скрыться в златые чертоги,

И в сумерках прячет оранжевый отблеск зарница.

«Ах, вечер, прошу, задержись на мгновенье со мною,

Замри, чтоб могла я к любимому выйти навстречу…»

Но тьма не подвластна, и чёрной волной за волною

Она набегает на хрупкие женские плечи…

Чужое платье

Перестань говорить назидательным тоном —

Переделать меня ты стремишься напрасно.

Нарисованы в буквах слепые законы —

Слишком много опасных друг другу согласных.

Словом за слово снова запнешься бездарно,

Обвиняя других в нерифмованных мыслях.

Знаешь, лучше пиши, дорогой, мемуары,

В остальном разговорная нитка провисла.

Каждый день бесконечно пустым переливом

Голос слышу я твой — нет ни сна, ни покоя.

Попытавшись любовь уложить в нормативы,

Ты одел меня в платье чужого покроя.

Ожеледь

В серой рубашке с холодным дождем

Хмурый пришел вечер.

Небо залито густым молоком,

С треском горят свечи.

В медленном танце за мутным стеклом

В листьях шуршит ветер.

Скрипом прощальным в проеме дверном

Стонут мечты лета.

Тени беснуются под потолком,

А за окном плетью

Ливень стучит под ночи полотном,

Землю укрыв ожеледью.

ОЖЕЛЕДЬ — ледяной налет, образующийся из охлажденных капель тумана или дождя, гололедица.

Улыбки кружева

Чеканным фантастическим узором,

Орнаментом причудливым слились

Твои морщины — их рисунок тонок.

Художницы-судьбы изящна кисть.

Вот в складочке обида — та из детства,

Которую забыть не суждено.

Тебе внушали долго — с малолетства,

Что всем ты должен. Право же — смешно.

Из легких паутинок боль разлуки,

Глубокой бороздой застыла скорбь —

Оврагом пролегла. Тоска о друге

Разводами на лбу — морщинок горсть.

Разгладить бы рукой, да не волшебник,

Сплелась витиевато жизнь-струна.

Шепчу слова любви — их нет целебней,

Даря глазам улыбки кружева.

Старый дом

В тонких паутинках провода,

Старый дом с приземистым окошком.

Скрипнув, половица замерла.

Печка не дымит, не дремлет кошка.

Обветшали крыша с потолком,

Подполом давно затихли мыши.

Плачет в одиночестве мой дом,

Но его, увы, никто не слышит.

Замолчав, настенные часы

Не звонят о времени грядущем —

Отстучали годы у стены,