Читать «Давай пошепчемся...» онлайн - страница 16

Я тебя призываю

Черной точкой из клочьев тумана морозного,

Дня уставшего, кислого даже промозглого

Приближайся скорее, о счастье беспечное,

Несказанно прекрасное, доброе, вечное.

Долгожданное, легкое и безмятежное,

Бесконечно родное, безудержно нежное.

Предвкушеньем наполнено тело до края.

Из густой пелены я тебя призываю.

Женщина-осень

Воздухом плотным, морозным закручены листья.

Громко хрустя под ногами случайных прохожих,

Вмиг рассыпаются, словно истлевшие письма,

Строки которых по-прежнему мысли тревожат.

По тротуарам безлюдным шатается ветер,

Бьет по щербатым деревьям, шныряет в проулки.

Бронзово-сизый фонарь, как свеча на рассвете,

То замерцает, то вспыхнет — то яркий, то тусклый.

Сумерки в сердце вползают шипящею кошкой.

Тени бросаются оземь бесформенной массой.

Бродит по стынущим улицам женщина-осень,

В сладостной дрёме укутав волшебные сказки

лета минувшего…

Пока меняет карты осень

Давай позавтракаем вместе.

Что будешь чай, какао, кофе?

Я приготовила план мести,

Но поменяла карты осень.

Взамен червовой дамы крести,

Как ни крути и в фас и в профиль.

Вчера твердил — «уйду» — раз двести

Сегодня ты не многословен…

Не бойся, сдерживаю бестий

Внутри меня, хоть жаждут крови.

Я приготовила план мести…

Что будешь? Чай, какао, кофе…

Пока меняет карты осень?

Блюз одиночества

Голос «мёдом» звучал, повторяя: «Люблю!»

Мне поверить хотелось невольно.

Саксофоном в пластинке стонал старый блюз,

Сердцу делая сладко и больно.

Корчась в муках, свеча на старинном столе

Превращалась в чадящий огарок.

Наша ночь за окном становилась бледней,

Трелью нежной всплакнула гитара.

Шелест утренних слов на молитву похож.

Ты мне шепчешь: «Прости!» — осторожно.

Шёлк холодных объятий — грубее рогож.

Фортепиано заныло, как сложно

Ощущать, что ты в новое утро плывешь —

Вновь одна или снова свободна…

Опавший лист

Сорвался лист на землю золотой.

Летел и вспоминал о жарком лете,

Дождях грибных, о птицах на рассвете

И о росе, по лугу разлитой.

Он помнил, как средь мягких облаков,

Струился солнца луч. Стук каблуков,

По мостовой спешащих, помнил тоже…

И знал, что путь обратно невозможен,

Смешается с опавшею листвой

И скоро станет скрючен, покорёжен…

Хоть и не мёртвый, но и не живой.

И пнет ногой его прохожий,

Спеша домой…

Я утопаю в нежном шёлке слов…

Я утопаю в плотном шёлке слов

И в пылких нотах голоса сгораю.

Средь тысяч легких, трепетных шагов —

Твои звучат, как песня колдовская.

И жаль в очаровании таком

Не чувствовать пьянящего блаженства,

Быть пожелтевшим маленьким листком —

Далеким от природы совершенства.

Но зная, что ты любишь не меня,

Губами, прикасаясь к нежной коже,

Ни в чем, не упрекая, не виня,

Осыпать поцелуями до дрожи.

Вновь утопая в плотном шёлке слов,

Сгорает сердце тусклою свечою.

Средь тысяч звуков трепетных шагов

Твои — шуршат опавшею листвою.

Тарноге

Снова в Тарноге, до́ма —

средь милых и чудных просторов:

Где в сосновом бору кру́жит голову ветер-гуляка,

Где деревья вросли в купола бирюзовых соборов,

Где от нежности сердце трепещет, и хочется плакать.