Читать «Грустный день смеха (Повести и рассказы)» онлайн - страница 27

В первые часы мне не удалось рассмотреть своего отца, так как мы все были заняты матерью. Она несколько раз падала в обморок. Говорит-говорит с отцом, вдруг упадет на пол и почти не дышит. Но потом она немного успокоилась, отец умылся и стал распаковывать свой рюкзак. Он достал оттуда консервы, сало, зеленую фляжку со спиртом, большой кусок белой атласной материи.

— Это тебе на платье, невеста, — сказал он матери. — Из парашюта…

Мать взяла материю, подошла к зеркалу и распустила кусок до пола. Фигурой она действительно была похожа на невесту — тоненькая, а лицо обветренное и морщинистое…

— Господи, старая-то какая… — Мать опустила руки и заплакала.

— Ну-ну, — отец отобрал шелк, — ты у меня еще красавица. А что же мальцам подарить? Игрушек у меня нет…

— Игрушки… — сказала мать. — Для них порох да бомбы игрушки.

— Нате-ка вам планшет. В школу будете книжки носить.

— А противогаза у вас нет? — спросил я.

— Нет… — Отец погладил меня по голове. — Какой большой ты стал… А зачем тебе противогаз?

— На пращи, — ответила за меня мать. — Воробьев да стекла бить. Они и планшет порежут. Такие разбойники… Слава богу, ты пришел…

— Ничего, они хорошие ребята, — сказал отец. — Ишь какие орлы. Со старшим уже можно выпить. Сколько тебе, Виктор?

— Четырнадцать.

— Верно.

Отец усадил нас рядом с собой и взял фляжку.

Матери и мне он лишь слегка плеснул в стаканы, а себе налил полкружки.

— За победу! — сказал он и выпил все до дна, не поморщившись.

— За то, что… живой. — Мать поперхнулась и зарыдала. — Теперь… у детишек… отец… Есть отец… Толя! Господи! Толя!

Этот вечер прошел словно во сне. Верилось и не верилось, что сидящий рядом жилистый человек с длинными черными усами мой настоящий отец. Мать, наверно, испытывала то же самое. Она или закрывала глаза и качала головой, слушая бессвязную речь отца, или подходила к нему и плакала, упав на плечо, а то, не стесняясь нас, начинала обнимать и целовать.

Отец много говорил, перебивая сам себя, перескакивая с одного случая на другой. То он рассказывал, как попал в окружение, то про первый бой, то как убили друга, то про войну в партизанах, то про Францию, куда он попал в конце войны.

Я много читал книг про войну, но приключения отца были похлеще любой книги. Рассказывая, отец сильно волновался: лицо шло красными пятнами, руки дрожали.

— Ладно, ладно. — Мать завинтила фляжку. — Потом доскажешь. Иди ложись…

Она отвела отца в спальню и стала снимать с него сапоги.

— Постой, я сам… — бормотал отец и счастливо улыбался, гладя мать по волосам. — Я же не раненый… Это раненым…

Мы взяли по куску сала, планшет и улизнули во двор. Было уже темно, но я разглядел, что возле нашей калитки кто-то стоит. Это оказался сосед-бухгалтер.

— Это… отец? — спросил он хриплым голосом.

— Ага, — ответил Вад, жуя сало. — Он в партизанах воевал и во Франции был. Видали, какой планшет?

Семен Абрамович взял планшет и помял его в руках.

— На подметки хорош…

— А матери он целый парашют принес.

— Ну ладно, я пошел, — сказал бухгалтер. — Мне еще отчет делать… Вы заходите…