Читать «Группа крови (повесть, рассказы и заметки)» онлайн - страница 56

И во всей квартире стояла совершенная тишина.

И повсюду сияли люстры, светильники, бра – в коридоре и комнатах.

И по стенам сплошь, как и полагается в обители живописца, висели картины.

А посреди большой комнаты, в которой у покойника была мастерская, стоял совершенно исправный мольберт с незаконченным городским пейзажем на подрамнике.

* * *

От тишины по спине моей поползли мурашки – пожалуй, это безмолвие было хуже дьявольских стуков и криков. В тишине, не нарушаемой даже скрипом щелястого паркета, беззвучно качавшегося под ногами, я вернулся в прихожую.

И нисколько не удивился, посмотрев в зеркало: в толстом стекле моего отражения не оказалось. Собственно, тут и не было ничего удивительного.

Входная дверь была открытой, какой я ее оставил. Я выглянул – по лестнице, к промежуточной ее площадке, к лифту, спускался человек в пальто. Я обернулся к вешалке – все ее рога были свободны.

В эту секунду у меня, видимо, подскочило давление – в глазах потемнело, и я аккуратно сполз по стене рядом с соседской дверью.

* * *

Жизнь моя наладилась – в том смысле, в котором только и может наладиться жизнь: все, что в ней происходило, было ожидаемым, рутинным.

Я уволился с работы, предварительно подсчитав, что и одной моей пенсии хватит на существование скромное, но вполне для меня достаточное. Разве что выпивку придется немного ограничить, раза в полтора уменьшить. Во всяком случае, акцент надо было перенести с забегаловок на магазины. Так оно и хорошо: если не по медицинским соображениям, то хотя бы по экономическим это давно следовало сделать.

Уволившись, я довольно быстро изменил свой режим – стал спать до десяти-одиннадцати утра, к чему прежде был решительно не способен, я «жаворонок». Но теперь, поскольку засыпал я не раньше двух-трех ночи – да и то не засыпал, а только ложился в постель, в которой ворочался до позднего рассвета, – я начал добирать сон утренними часами до необходимого даже мне, мучающемуся бессонницей с молодости, минимума.

Днем бесцельно и бессмысленно бродил по городу, позволяя себе время от времени чебурек с рюмкой – при этом нервничал, потому что такая расточительность могла вернуть меня на службу ради заработка, а на службу я не хотел, да и не мог – безумные ночи не оставляли сил.

А ночи были безумными, одна за другой, без исключения.

Однажды я обнаружил в большой комнате тело юноши в какой-то древней одежде. Он лежал на полу, неловко подвернув ногу – мертвецы часто лежат в неловких позах. В виске убитого зияла кровавая дыра… В комнате стоял сладковатый запах трупа. Я вылетел из квартиры, отдышался – и, вспомнив Третьяковку, довольно решительно вернулся на место преступления. Нужно ли говорить, что тела там уже не было?

В другой раз я провел благодаря обитателям соседской квартиры прекрасную музыкальную ночь. Вначале, как заведено, две гитары за стеной жалобно заныли, но потом музыка превратилась в мою любимую смесь фламенко и джазовой гитары, от которой выступают нестыдные слезы и теснит грудь. Я толкнул входную дверь в приют томящейся души художника, но чертова дверь оказалась заперта самым реалистическим образом. Между тем музыка становилась все громче, все отчетливей в ней слышались испанские рыдания и проклятия – и вдруг кончилась, оборвалась на отчаянной ноте – и послышались аплодисменты, свист, крики «браво!»…