Читать «Группа крови (повесть, рассказы и заметки)» онлайн - страница 27

Александр Абрамович Кабаков

И все шло отлично. Я обзавелся часами Seico на полупудовом стальном браслете, югославской дубленкой, аргентинским кожаным пиджаком из «Березки» на Сиреневом бульваре, джинсами Montana – в общем, полным набором. В моей комнате, при ледяном неодобрении родителей, утвердился огромный, совершенно марсианского вида двухкассетник Sharp. Отдадим должное моим вполне благонамеренным, но безразличным ко всему ответственным квартиросъемщикам: естественный вопрос, где я взял на этот агрегат три академические зарплаты, не был задан. Я допускаю, что он им просто в голову не приходил, хотя скорее, конечно, был из этих ледяных голов сознательно изгнан. Думаю, что они – ну хорошо, пусть подсознательно – просто с нетерпением ждали, когда мною вместо них займется наконец государство и на какой-то срок избавит их от неприятного соседа… На всякий случай у меня было заготовлено объяснение: я уже не катал в буру по пятачку, а играл на бегах, и играл, быстро войдя в среду беговых жучков, успешно. Пользовался уважением среди богемных знаменитостей, регулярно угощая в буфете коньяком известных писателей и актеров, – словом, был вполне легальным мажором, удачливым игроком, а для посторонних еще и академическим сынком, посторонние-то не знали о принципах моих воспитателей. И не отличался от других таких же, слонявшихся между ВТО, ЦДРИ и ЦДЛом. Были нас десятки, если не сотни, и не гнушались нами лауреаты и космонавты…

Уф-ф!.. Пора. Вот и естественный перерыв для восстановления сил. Все же насколько водка натуральней коньяка – особенно в наши фальшивые времена!

* * *

Кончилось тем, чем и должно было кончиться.

Попал в облаву у планетария, пришло письмо в университет.

Я между тем уже перешел на четвертый курс, учился не то чтобы отлично, но вполне прилично и твердо рассчитывал на адвокатуру: кто ж из великих мэтров не возьмет к себе на стажировку сына N., тем более и самого по себе неглупого парня?

Все, натурально, накрылось в ту же неделю.

За аморальное поведение, несовместимое и так далее, в одно касание выперли из комсомола. Без формулировки причины предложили расписаться в приказе об отчислении студента четвертого курса юридического факультета такого-то с правом восстановления. «С правом восстановления» – все еще действовала батюшкина фамилия. На третий день пришла повестка в военкомат, и ровно через неделю после окончания вольной жизни я уже ехал к месту службы – как оказалось потом, в Рязань, в школу сержантов и впоследствии в комендантскую роту. Кто и как додумался идеологически сомнительного призывника определить на такой участок борьбы за морально-политический облик Советской армии, не представляю. Впрочем, в армии я постоянно сталкивался с идиотизмом, а иногда – с вредительством без умысла.