Читать «Гроза над Шелонью» онлайн - страница 65

— Родной мой, — оказала она горячо и страстно мужу, — а я-то думала. ..

Вместо ответа он крепко сжал ее руку и при жал к своему сердцу.

За окном в черном небе все ярче и ярче разливалось пурпурное зарево

Ill

Партизаны готовились к налету на станцию Судома. Путь предстоял дальний — шестьдесят километров по грязным осенним дорогам, по кочкам и мхам. Пожелтели, поникли травы, ветер гнал по равнинам быльняк перекати-поле. Лес обнажался; тронутый тленом, палый лист набух от влаги. Низко жался к земле дым костров. На темной ели тоскливо каркала промокшая ворона, хитрым глазом косилась на кипящие котлы. Бабка Марина стряпала подорожники. Устюша и Маша помогали ей. Быстро прижилась Маша в лагере. Тихая и покорная, она любила работу. Поселилась девушка в шалашике вместе с Устюшкой. Стояли холодные сырые ночи. Девчата крепко обнимались, кутались в одежду и под шум бора засыпали здоровым сном¹.

Устюша отдалась своему счастью бездумно, радостно. Рослый, сильный Гуро привлекал внимание всех; с товарищами он сходился легко, просто. Лейтенант хорошо знал оружие и многому учил молодых бойцов. Он много уделял внимания партизанскому делу. Это было приятно и радостно для Устюши. Но и среди самых хлопотливых дел он нет-нет да взглядывал на девушку таким выразительным взглядом, от которого в ее жилах закипала кровь. Вел он себя по отношению к ней скромно: рри людях ни словом не обмолвился с ней о сердечном. А Устюша ждала, ой как ждала этого заветного словечка!

Миловидная Маша, обнимая Устюшу, уходила с ней под маячную сосну. Там они сидели и пели душевные песни. На голос 'приходил Гуро и садился у их ног. Притихший, задумчиво опустив глаза, он с наслаждением слушал их молодые ласкающие голоса.

Бабка Марина недовольно ворчала на девчат:

— Глядите, напоете, девки, на свою голову. Парень-то больно пригож, — быть греху!

Устюша храбрилась перед бабкой:

— Ну и что ж!

— Брысь, окаянница! — грозилась она девке.— Лакома овца к соли, а девка к любови. Гляди!

Устюша с подружкой собирались в поход. С ними порывался и Гуро. Но Корнев восстал: «Хромаешь ты еще и будешь людей на походе задерживать. Обождать надо недельку-другую», — сказал он голосом, не терпящим возражений.

Встретив на тропке Устеньку, Гуро нежно взял ее за руки:

— Спасибо, не ошибся я в тебе. Идешь, дорогая? Только смотри, побереги себя, а то...

— Л то, что? — с замиранием спросила она.

Он ничего не сказал, тихо склонившись, обнял ее. Устюша не сопротивлялась, зардевшись вся, она приникла к его широкой груди...

— Милая ты моя, храбрая ты моя! — нежно шептал он, заглядывая в ее сияющие глаза.

Устюша затихла: ни словечка, ни вздоха не обронила она. Так хорошо, несказанно хорошо было на ее сердце.

Вечером девушку встретил Юра.

— Ну, как? Вместе с ним идешь? — с плохо скрытым недовольством спросил он,

— Нет, одна! — спокойно отозвалась девушка.

— Я так и знал. Значит, мы с тобой пойдем! -у не удержался от радости партизан.

— Что ты знал? — строго спросила Устенька.

— А то, что он не пойдет. Не нравится он мне! — простодушно сказал Юра: — Больно на всех девок глаза пялит.