Читать «Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники» онлайн - страница 48

Генерал-губернатор стал в крае личностью популярной. Он сделался отнюдь не только «идолом русских торговцев»^{171, но приобрел добрую славу среди самых широких слоев местного населения. По-своему переиначив непривычное для русского слуха отчество, здесь его называли так же, как и его солдаты на войне — Михаил Тарелкович. По справедливому замечанию петербургского журналиста — свидетеля растущей популярности Лорис-Меликова, в исторические моменты, подобные сложившемуся в Поволжье, «толпе нркен кумир». И надо признать, что на роль кумира Лорис-Меликов в ту пору годился более чем кто-либо.}

Память о двухмесячном пребывании Лорис-Меликова в Волжском крае сохранилась здесь на многие годы, и не только потому, что связывалась с чрезвычайными событиями. Российская провинция узрела новый для нее тип начальника — деятельного, энергичного, смелого в решениях, требовательного к их исполнению, твердого в своих обещаниях. Подданные империи едва ли не впервые столкнулись с представителем власти, пытавшимся разобраться в их нуждах, проникнуть в их заботы и помочь их разрешению. После отъезда генерал-губернатора многое вернулось «на круги своя» — вновь воцарилась русская расхлябанность, бюрократическая волокита, равнодушие и безответственность властей и неисполнение принятых решений. Но население уже узнало, что власть может быть иной — такой, как при Лорис-Меликове. В период его пребывания в Поволжье, по наблюдению столичного корреспондента, «в темной массе создалась картина будущего». Родной волжский город представал в ее воображении «умытый водопроводом, с мостовой, освещенный газом, обвитый образцовой набережной, лишенный стоков заразы, глубоких оврагов — всех приютов горя, нищеты, болезней»^{172. Все это на настоящую жизнь заставляло смотреть по-другому, чем прежде...}

Для самого графа командировка в низовье Волги расширила его представления о российской действительности. Пребывание здесь было для него, человека военного, хорошо знавшего Кавказ, первым знакомством со среднерусской «глубинкой». За два месяца он узнал о

российской провинции больше, чем за все предыдущие годы: эпидемия обнажила и обострила множество социально-экономических проблем, самым тесным образом связанных с политикой. Ранее он задумывался о них несколько отвлеченно, узнавая об их существовании из печати, разговоров с людьми более осведомленными: Д.А. Милютиным и А.А. Абазой, П.А. Валуевым, А.И. Кошелевым.

Теперь он воочию, на практике убеждался в необходимости многое в русской жизни изменить и перестроить. Он видел в действии органы самоуправления. Кроме 70 врачей, присланных в край, около пятидесяти были земскими врачами-добровольцами, приехавшими на эпидемию из разных губерний. Он убедился, что на местах, в глухой провинции, немало «сведущих» — опытных и энергичных деятелей из дворян, купцов и крестьян, способных поддержать любое здравое дело, идущее на пользу родному краю. Вряд ли мысль о привлечении их к управлению уже утвердилась в нем, но он, несомненно, опирался и на эти свои астраханско-царицынские впечатления, когда вплотную стал ее обдумывать.