Читать «Гражданственность и гражданское общество: самоорганизация и социальный порядок» онлайн - страница 133

Следствием таких представлений, по нашему мнению, являются унитарные отношения власти, где верховная власть получает легитимность сверху — системой общепринятых ценностей и идеалов, позволяющей ей легитимизировать низшие уровни власти, делегируя им права, необходимые для выполнения соответствующих обязанностей.

Социологические исследования показали, что отношения общества и власти в Беларуси не могут быть описаны в рамках понятийного аппарата классического (западного) гражданского обществ. Несмотря на то что отношения общества и власти иногда принимают формы, внешне подобные гражданским движениям Запада, их социальнокультурные основания различны. Гражданское общество и гражданственность как формы взаимоотношения общества и власти, выступая носителями различных институциональных матриц, определяют природу и характер самодеятельных организаций, присущих либо западному, либо восточнославянскому обществам. В обществе, построенном на субсидиарной основе (в котором только и возможно гражданское общество классического образца), субъекты, выступающие в сфере публичной политики от лица тех или иных социальных групп (партии, движения, ассоциации, инициативные группы и т. п.), не только могут, но и должны провозглашать свою приверженность частному (групповому как слагаемому частных) интересу этих групп. На этом зиждется их легитимность в политической сфере. В обществе же коммунитарного типа субъекты публичнополитического пространства (те же партии и др.), наоборот, утверждают свою легитимность через апелляцию к общему благу, и, более того, подозрение в преследовании частных и групповых интересов становится серьезным обвинением в глазах общественного мнения.

На постсоветском пространстве ассоциации, общественные организации, будучи, с одной стороны, важнейшими институциями в плане проявления гражданского чувства, гражданской активности и гражданской позиции, с другой, совершенно отличны по своим сущности и содержанию от классических гражданских ассоциаций Запада. Как и самоуправляющиеся земские и губные органы средневековой Московии, земские органы Российской империи, общественные организации советского периода представляли не частный интерес граждан, а интерес общий, выступая либо как общественное, гражданское продолжение властных иерархических цепочек, либо, в определенных случаях («общественность» XIX в., неформальные «кухонные» ассоциации интеллигенции советского времени), как решительная оппозиция к ним, защищающая опять же не частный интерес той или иной группировки, а выступающая с альтернативным проектом общего блага.