Читать «Госпожа сочинительница (новеллы)» онлайн - страница 41

Бойся желтого света и красных огней. Если любишь священный Сафир! Чрез сиянье блаженно-лазурных камней. Божество излучается в мир. Ах, была у меня голубая душа – Ясный камень Сафир-сафирот! И узнали о ней, что она хороша. И пришли в заповеданный грот. На заре они отдали душу мою. Золотым солнце-юным лучам, – И весь день в изумрудно-зеленом раю. Я искала неведомый храм! Они вечером бросили душу мою. Злому пламени красных костров. – И всю ночь в фиолетово-скорбном краю. Хоронила я мертвых богов! В Изумруд, в Аметист мертвых дней и ночей. Заковали лазоревый мир… Бойся желтого света и красных огней. Если любишь священный Сафир!

Кочегар смотрел с такой надеждой, что Тэффи неуверенно соврала:

– Да, чуть-чуть вспоминаю… – Но сама в ту минуту снова думала о Леониде и о том, что она однажды заполучила-таки его, однако счастье оказалось столь мимолетно, словно их бурная ночь была нужна лишь для одного-разъединственного – написать стихи:

Вянут лилии, бледны и немы… Мне не страшен их мертвый покой. В эту ночь для меня хризантемы. Распустили цветок золотой! Бледных лилий печальный и чистый. Не томит мою душу упрек… Я твой венчик люблю, мой пушистый. Златоцветный, заветный цветок! Дай вдохнуть аромат твой глубоко. Затумань сладострастной мечтой! Радость знойная! Солнце Востока! Хризантемы цветок золотой!

Однако кочегар поверил, что она его истинно вспомнила. И сказал вдруг такое, что Тэффи не поверила ушам:

– Здесь никто не знает, кто я, даже там, в кочегарке. Я плыву уже третий раз. Третий рейс. Все мои погибли. Отец скрылся. Он мне приказал ни на одну минуту не забывать, что я кочегар. Только тогда я смогу уцелеть и сделать благополучно то, что мне поручено. И вот плыву уже третий раз и должен опять вернуться в Одессу.

– Там уже укрепятся большевики, – робко заикнулась Тэффи.

– Вот тогда мне туда и нужно. Я заговорил с вами потому, что был уверен, что вы узнаете меня. Я вам верю и даже думаю, что вы нарочно притворяетесь, будто не узнали меня, чтобы не встревожить. Неужели так хорош мой грим?

– Поразительный! – чистосердечно сказала Тэффи. – Я и сейчас уверена, что вы самый настоящий кочегар.

Он усмехнулся:

– Спасибо вам.

Нагнулся, быстро поцеловал ей руку и шмыгнул к трапу.

Маленькое пятнышко сажи осталось у нее на руке.

«Сколько еще рейсов сделает он с медным крестиком на замызганном гайтанчике? – смятенно подумала Тэффи. – Один? Два? А потом прижмет усталые плечи к каменной стенке черного подвала и закроет глаза…»

Море, которое шумело и шумело за тонкой стенкой, ограждавшей от него корабль, пугало, навевало неминучие мысли о смерти. Было страшно и тоскливо – как бывает страшно всем, кого отделяет от бездны и тьмы лишь тоненькая переборка.