Читать «Госпожа сочинительница (новеллы)» онлайн - страница 166

Правда, А.В. Никитенко писал в «Сыне Отечества»: «Не ищите поэтической архитектоники в этих милых произведениях женского ума и фантазии; вы не найдете в них также творческого могущества, которое превращает идею в действительное явление, в живой образ». Но тут же критик словно бы заглаживает свою вину за пренебрежительность к женской поэзии: «Это звук идеально настроенной души, а не вещи и силы – результаты лирического ее воодушевления, без воззрения на те предметы, которые его возбуждают. Поэт прямо и непосредственно вводит нас в ее святилище; вы не видите там богов, которым он приносит свои жертвы, а только слышите тихую, очаровательную мелодию молитвы, которая заставляет вас верить, что они только тут присутствуют. Так вообще женщина раскрывает перед вами движения своего гибкого ума и своего прекрасного чувства, не объясняя причины их; занятая единственно тем, что в ней происходит, она указывает на свое сердце и говорит вам: „Вот мой и ваш мир!“»

Итак, графиня Ростопчина стала признанным мэтром дамской поэзии. Одно из стихотворений ее первой книги так и называется: «Как должны писать женщины»:

Как я люблю читать стихи чужие. В них за развитием мечты певца следить. То соглашаться с ним, то разбирать, судить. И отрицать его!.. фантазии живые. И думы смелые, и знойный пыл страстей. Все вопрошаю я с внимательным участьем. Все испытую я; и всей душой моей. Делю восторг певца, дружусь с его несчастьем. Любовию его люблю и верю ей. Но женские стихи особенной усладой. Мне привлекательны; но каждый женский стих. Волнует сердце мне, и в море дум моих. Он отражается тоскою и отрадой. Но только я люблю, чтоб лучших снов своих. Певица робкая вполне не выдавала. Чтоб имя призрака ее невольных грез. Чтоб повесть милую любви и сладких слез. Она, стыдливая, таила и скрывала; Чтоб только изредка и в проблесках она. Умела намекать о чувствах слишком нежных… Чтобы туманная догадок пелена. Всегда над ропотом сомнений безнадежных. Всегда над песнею надежды золотой. Вилась таинственно; чтоб эхо страсти томной. Звучало трепетно под ризой мысли скромной; Чтоб сердца жар и блеск подернут был золой. Как лавою вулкан; чтоб глубью необъятной. Ее заветная казалась нам мечта: И как для ней самой, для нас была свята; Чтоб речь неполная улыбкою понятной. Слезою теплою дополнена была; Чтоб внутренний порыв был скован выраженьем. Чтобы приличие боролось с увлеченьем. И слово каждое чтоб мудрость стерегла. Да! женская душа должна в тени светиться. Как в урне мраморной лампады скрытой луч. Как в сумерки луна сквозь оболочку туч. И, согревая жизнь, незримая, теплиться.