Читать «Госпожа сочинительница (новеллы)» онлайн - страница 164

Как помещик, он, может быть, и был лишен деловой хватки (если это означает все соки из крепостных выжимать), но, судя по воспоминаниям знавших его людей, «обращался с крепостными милостиво, выстроил им больницу, дарил лес на постройки и дрова на топливо, павших лошадей и коров заменял своими».

После счастливейшего в жизни события – рождения сына Виктора – граф Ростопчин снова начал искать себе место в высшем свете. Первым делом нужно было вернуть давно и, казалось, безвозвратно утраченное расположение императора. Андрей Федорович вручил графу Бенкендорфу документ из отцовского архива для передачи императору Николаю. Это был рескрипт о заточении императрицы Марии Федоровны в Соловецкий монастырь и о признании незаконными ее сыновей Михаила и Николая. Рескрипт тот в горячую минуту подписал император Павел, который, когда чудесил, любил признавать собственных детей незаконнорожденными. Именно граф Федор Ростопчин в свое время обнаружил сей документ и скрыл его от всех. Андрей рискнул напомнить об этой истории сыну Марии Федоровны – императору Николаю… Уже на следующий день Бенкендорф передал молодому Ростопчину, что государь благодарит его.

Вернув расположение императора, граф Ростопчин вновь пожелал вступить в военную службу и с февраля 1840 года числился корнетом гусарского его императорского высочества герцога Максимилиана Лейхтенбергского полка. Вскоре он был произведен в поручики, а уволился в 1843 году в чине штабс-капитана.

Такое ощущение, что граф Андрей Федорович непременно хотел передать сыну (ну и дочерям, конечно, ведь он никогда не делал различия между своим ребенком и детьми Карамзина) не только честное, но и славное имя.

А тем временем жизнь его жены подернулась дымкой печали.

Когда графиня Евдокия вернулась в Петербург, она поняла: сбылись самые худшие ее предвидения. Сердце ее возлюбленного было занято другой женщиной. Вернее, другими, потому что слишком много имен называлось теперь рядом с его именем.

Впрочем, какая разница, много или одно? Главное, что имена Андрея Карамзина и Евдокии Ростопчиной больше не звучали рядом!

Вот видишь, мой друг, – не напрасно. Предчувствиям верила я: Недаром так грустно, так страстно. Душа тосковала моя!.. Пришел он, день скучной разлуки… Обоих врасплох нас застал. Друг другу холодные руки. Пожать нам, прощаясь, не дал… А люди смотрели лукаво. Качали, смеясь, головой; Завистливой, тайной отравы. Был полон их умысел злой. Пускай они рядят и судят. Хотят нас с тобой разгадать! Не бойся!.. Меня не принудят. Им сердце мое показать!.. А мы-то – мы помним, мы знаем. Как чист был союз наш святой! А мы о былом вспоминаем. Без страха, с спокойной душой. В поэзии, в музыке оба. Мы ищем отрады живой; Душой близнецы мы… Ах, что бы. Нам встретиться раньше с тобой?.. Прощай!.. Роковая разлука. Настала… О сердце мое!.. Поплатимся долгою мукой. За краткое счастье свое!..