Читать «Город. Все живое... Рассказы» онлайн - страница 97

Тут рука его быстро метнулась вперед, и контакт замкнулся. Откуда-то снизу, глубоко-глубоко, донеслось глухое жужжание – заработали какие-то машины. На шкалах стрелки вздрогнули и оторвались от штифта.

Пальцы Вебстера нерешительно коснулись маховичка, повернули его, и стрелки, вздрогнув опять, поползли дальше. Вебстер решительно, быстро продолжал крутить маховичок, и стрелки ударились в противоположный штифт.

Вебстер круто повернулся, вышел из подземелья, закрыл за собой дверь, зашагал вверх по крошащимся ступенькам.

Только бы он работал, думал он . Только бы работал.

Ноги быстрее пошли по ступеням, в висках стучала кровь.

Только бы он работал!

Когда включился рубильник, глубоко-глубоко внизу сразу же загудели машины… Значит, оборонительный механизм – во всяком случае часть его – еще работает.

Но даже если так, сделает ли он то, что надо? Что, если защита не пропускает врагов внутрь, а человека наружу пропустит?

Что, если…

Выйдя на улицу, он увидел, что небо изменилось.

Свинцово-серая пелена скрыла солнце, и город погрузился в потемки, лишь наполовину разбавленные светом автоматических уличных фонарей. Слабый ветерок погладил щеку Вебстера.

Серый, сморщенный пепел сожженных заметок и плана, который он нашел, по-прежнему лежал в очаге, и Вебстер, быстро подойдя к камину, схватил кочергу и яростно мешал ею пепел до тех пор, пока не уничтожил все следы.

Все, сказал он себе . Последний ключ уничтожен.

Без плана, не зная про город того, что выведал он за

двадцать лет, никто и никогда не найдет тайник с

рубильником, и маховичком, и шкалами под одино-

кой лампочкой.

Никто не поймет толком, что произошло.

Даже если станут догадываться, все равно удо-

стовериться не смогут. Даже если удостоверятся, все равно ничего не смогут изменить.

Тысячу лет назад было бы иначе. В те времена

человек, только дай зацепку, решил бы любую за-

дачу. Но человек изменился. Нет прежних знаний, нет прежней сноровки. Ум стал дряблым. Человек

живет лишь сегодняшним днем, без каких-либо лу-

чезарных целей. Зато остались старые пороки –

пороки, которые он полагал достоинствами, счи-

тая, что они поставили его на ноги.

Осталась незыблемая уверенность, что только

его жизнь, только его племя чего-то стоит, – са-

модовольный эгоизм, сделавший человека власте-

лином мироздания.

С улицы донесся звук бегущих ног, и Вебстер, отвернувшись от камина, посмотрел на темные стрельчатые окна.

Зашевелились… Забегали. Волнуются. Ломают

голову, что произошло. Сотни лет их не тянуло за

город, а теперь, когда путь закрыт, с пеной у рта

рвутся.

Улыбка растянула его губы.

Глядишь, до того взбодрятся, что придумают