Читать «Голубая акула» онлайн - страница 98

— Не приходилось.

— Прав Чехов, мы возмутительно плохо знаем отечественных ученых. А любая дешевенькая певичка знаменита… Это я вам не в укор, сама тоже Воробьева знаю случайно. Как работодателя: он очень ценит мою машинопись. Мы уж почитай что хорошие знакомые. Я не выдержала однажды, спросила, что во мне уж такого особенного. А он: «Вы хоть слова знаете. Другие же совсем ничего не смыслят, так переврут, что сам себя не поймешь». Да, а чтобы представить, какое Воробьев светило, достаточно сказать, что ему когда-то предлагали должность придворного лейб-медика. Сам рассказывал. «Лестно, — говорит, — соблазнительно! А как подумал, что за ответственность, да притом какое у наследника здоровье: ох, страшно! Пришел к себе в анатомический театр, смотрю, лежат мои покойнички, мирные такие, безобидные… Нет, — решил, — никуда я от вас не уйду!» И слава Богу, иначе ждала бы его участь несчастного доктора Боткина. А теперь он даже в фаворе. Недавно в Москву вызывали, Ленина бальзамировать.

Живые Романовы, хотевшие заполучить ученого доктора, не зная, что дни их сочтены, мертвый вождь, которого надо превратить в мумию, тихие обитатели анатомического театра — какой мрачный хоровод вокруг имени светила! Словно угадав мою мысль, Ольга Адольфовна сказала:

— Он жизнерадостный, обаятельный человек.

— Трус! — Муся сморщила нос. — И к Романовым испугался пойти, и болезней боится — ты сама рассказывала, — и выстрелов, и вообще где шум услышит, сразу норовит ноги унести!

Госпожа Трофимова рассердилась:

— Храбрость, конечно, твой конек, но ты мало в ней смыслишь. Ну да, Воробьев много чего боится. А вот есть у него среди ассистентов один якут — профессор считает, что этот молодой человек близок к гениальности. Только когда напьется, он выходит на улицу и начинает громко поносить советскую власть. Даже тебе не надо объяснять, чем это пахнет. А якут во хмелю, кроме профессора, никого слушать не желает. Когда на него находит, его друзья сразу бегут к Воробьеву. И он, большой ученый и, как ты полагаешь, трус, со всех ног мчится на место происшествия, хватает молодого гения и тащит в безопасное место. Спасал так уже не раз! Что ты об этом скажешь?

— Действительно, — промолвила девочка, задумчиво смежив свои загнутые пушистые ресницы. А я в который раз подивился, как они все же хорошо ладят между собой при такой разнице характеров и представлений. Правда, еще не известно, что бы сказала Трофимова, если б знала, что Муся прочит ее в жены Алексеевскому, известному в поселке своей котовьей блудливостью и уморительным чванством, с которым он относится к стройности и красоте собственных ног. Этот бедняга до того наивен, что часто заводит разговор о своих ногах, видимо опасаясь, что не все еще обратили внимание на их скульптурную форму. Впрочем, ему можно посочувствовать: европейская одежда так основательно скрывает сие достоинство, что я, к примеру, так и не понимаю, чем нижние конечности Жориного папы отличаются от любых других, хотя бы и моих собственных…