Читать «Голубая акула» онлайн - страница 56

Ирина Николаевна Васюченко

— Говорят, ваша старшая дочь необыкновенно прелестна.

Торопливо высморкавшись, хозяйка вскричала:

— Софьюшка! Ах, Костик, подтвердите: это же прямо царевна премудрая из сказки! Я баба простая, необразованная, а она и на фортепьянах, и языки чужестранные, и красками рисует, будто лебедь белая…

Я понял, что попался. Этому конца не будет. Сочувствие к купчихе сменилось раздражением. Мысленно я предвкушал, как, выйдя отсюда, позлословлю с Легоньким на ее счет, а заодно и о белой лебеди, которая малюет картинки. Птичье ли это дело?

Между тем Марфа Спиридоновна уже вывалила передо мной на стол ворох акварелей, как я и ожидал, весьма посредственных, а поверх них широким жестом фокусника метнула огромную фотографию:

— Вот она какая у нас, принцесса ненаглядная! Здесь, над столом, и повешу портрет. Глаз не отвести, век бы смотрела!

Пышнощекая и пышнокудрая, тяжеловатая, но впрямь пригожая Софьюшка смотрела с фотографии туманным взором коровьих с поволокой глаз. Надо было что-нибудь сказать, и я сказал:

— Наверное, у нее мечтательный характер?

Марфа Спиридоновна пришла в восторг:

— Как в воду смотрит! Николай Максимович, как же вы с первого взгляда в душу проникаете?

— Должность такая, — шелковым голосом подсказал стервец Легонький.

— Мечтательница наша, вот уж подлинно мечтательница! О неземной любви все вздыхала, голубка чистая! Знаете, — Марфа Спиридоновна умиленно захихикала, — она даже жениха одного прогнала, видного, не бедного, а почему — нипочем не угадаете! Его прислуга исподнее постирала, повесила сушиться, а Софьюшка, как на грех, и увидь! Слез было! «Маменька, — плачет, — да неужто он такое носит? Так он, поди, и в отхожем месте бывает! Не пойду за него, скажите папеньке, умру, а не пойду!» И не пошла. Мы с отцом ее отродясь не неволили…

Напрасно я бросал на Легонького умоляющие взгляды. Он расселся, словно у себя дома, и, чего доброго, собрался досидеть до ужина. По крайней мере, он и не думал помочь мне выпутаться из этого пикового положения, предатель! Купчиха между тем продолжала:

— А допреж того влюблена была в жениха, и как еще влюблена! Приходит, помню, с прогулки домой, а сумочки нет. «Где ж, — спрашиваю, — сумочка твоя?» А она в ответ: «Я возле Дворянского собрания Павла Викентьевича встретила. Он розу мне протянул, а у меня в руке — ридикюль! Что я могла сделать? Разжала пальцы, уронила его, взяла розу и пошла!»

— Можно же было взять розу в другую руку, — проворчал я. Приключения этой выдающейся дуры положительно действовали мне на нервы.

— Ах, не так все просто! — пропела хозяйка. — Тут ведь тайна была, страсть какая тайна! Она же, бедняжечка моя, почитай что совсем не видела ничего.