Читать «Голос вождя» онлайн - страница 33
Роман Валерьевич Злотников
– Да! – грустно кивнула Светлана. – Доктор медицинских наук.
– А вот ви и займитесь пенициллином! И прочими медицинскими делами. Кто лучше вас разберется в том, как лечить раненых бойцов!
– А, ну хорошо, – пробормотала Светлана, – я согласна…
– Вот и отлично! А теперь передайте, пожалуйста, трубку вашему… гм… другу!
Глава 4
Поликарпов проснулся рано, можно сказать, на заре. Лег он поздно, но выспался, даже удивительно. Ну, как выспался… Тело все еще умоляло поваляться, а мозг уже вошел в рабочий ритм, требуя задач.
Николай Николаевич осторожно поднялся – для сна он воспользовался стоящим в кабинете жестким диваном, на котором легко получить травму позвоночника. Впрочем, Лавочкину не досталось и такого ложа – пришлось устроиться на четырех сдвинутых вместе стульях. И ведь спит же!
Поликарпов, стараясь не шуметь, сложил плед, плеснул из графина в ладонь и омыл лицо. Сразу полегчало.
Присев на подоконник, он выглянул на заводской двор, уговаривая себя не спешить. Вот, дескать, пусть сначала Семен проснется, а потом и за работу… Ох и слаба плоть…
Николай Николаевич бездумно оглядел кабинет. Стол, заваленный чертежами и «синьками», кульман в углу, портрет Сталина на стене…
Поликарпов спокойно смотрел на вождя. Вождь был орел.
Всем бы подчиненным Иосифа Виссарионовича хоть толику сталинского ума – и не о чем было бы мечтать более. Увы.
Советская Россия быстро прирастала образованными людьми, но вот на самый верх подчас поднималась всякая шушера, грязная пена. И это не брюзжание, натерпелся просто…
Николай Николаевич поневоле улыбнулся. Ему ли, человеку глубоко верующему, говорить о терпении? Когда его арестовали, обещая расстрелять, а потом сопроводили в Бутырку, он воспринял это как испытание. Потом, правда, обычная ретивость и кровожадность низшего звена была убавлена сверху – его и других конструкторов собрали в ЦКБ-39. Это была та же тюрьма, но ее мозговитым узникам было позволено думать и творить.
Всякое бывало. С Туполевым он разругался, зато с Ильюшиным и Сухим сработался. Потому, наверное, что они не вмешивались в его задумки. А когда он создал «И-16» и сам Чкалов пролетел на нем в Первомай, Сталин сразу отметил самолетик.
С этого момента начался взлет и самого Поликарпова.
Спустя несколько дней после парада его наградили орденом Ленина – «за выдающиеся заслуги в деле создания новых высококачественных конструкций самолетов». Немного позже он стал депутатом Верховного Совета СССР, директором и главным конструктором вот этого завода, получил Звезду Героя Социалистического Труда и Сталинскую премию 1-й степени…
Вот говорят, что Сталин жесток. Это неправда. Вождь – жесткий человек, не прощающий ошибок. Ни себе, ни людям.
Если ты добился чего-то, то честь тебе и слава. Провалил дело? Извини – с вещами на выход. Или к стенке…
Тут вера христианская вступала в спор с отточенным умом инженера. «Не убий!» – заповедь важнейшая, верно, но как можно было миндальничать в стране, где не только народное хозяйство, но и нравы, законы, обычаи претерпели отчаяннейшую разруху?
