Читать «Голод (пер. Химона)» онлайн - страница 83

Стоя и наблюдая изъ окна, я слышалъ также, какъ кухарка моей хозяйки пѣла въ сосѣдней кухнѣ; я зналъ мелодію, которую она пѣла, и я прислушивался, вѣрно ли она поетъ. И я говорилъ себѣ, что идіотъ не можетъ дѣлать всего этого; слава Богу, я не былъ безумнѣе любого смертнаго.

Я увидѣлъ, что двое изъ ребятъ на улицѣ ссорятся, два маленькихъ мальчика, одинъ изъ нихъ хозяйскій. Я открылъ окно, чтобы услышать, что они говорятъ другъ другу, и тотчасъ же подъ моимъ окномъ собралась цѣлая куча дѣтей; они смотрятъ на меня съ просящимъ видомъ. Чего они хотятъ? Чтобы имъ что-нибудь бросили? Сухихъ цвѣтовъ, костей, окурковъ или что-нибудь, съ чѣмъ они могли бы поиграть. У нихъ посинѣвшія отъ холода лица и безконечно умоляющій взглядъ. Тѣмъ временемъ маленькіе враги продолжаютъ перебраниваться. Слова, подобныя большимъ мокрымъ чудовищамъ, вылетаютъ изъ этихъ дѣтскихъ устъ; ужасныя ругательства, подслушанныя внизу въ гавани у уличныхъ дѣвокъ и пьяныхъ матросовъ. Оба такъ заняты этимъ, что не замѣчаютъ хозяйки, выбѣжавшей посмотрѣть, въ чѣмъ дѣло.

— Да, — объявляетъ сынъ, — онъ схватилъ меня за горло, такъ что я чуть было не задохся! — и онъ тутъ же оборачивается къ маленькому злодю, сердито оскалившему на него зубы, и продолжаетъ ругаться:

— Чортъ бы тебя побралъ, халдейскій пѣтухъ! Такой паршивый хватаетъ за горло людей! Чортъ меня побери, или я тебя…

Мать, беременная женщина, занимающая чуть не всю улицу, беретъ дѣвятилѣтняго мальчика за руку и хочетъ отвести его: Шш! — закрой свою глотку! Могъ бы иначе ругаться, у тебя такія слова, какъ-будто ты цѣлые годы проводилъ въ кабакѣ. Маршъ домой!

— Не пойду.

— Нѣтъ, пойдешь!

— Нѣтъ, не пойду!

Я стою у окна и вижу, что женщина начинаетъ свирѣпѣть. Эта отвратительная сцена волнуетъ меня, я не могу, дольше выносить ея и зову мальчика къ себѣ наверхъ. Я дважды зову, чтобы положить конецъ этой сценѣ. Послѣдній разъ я кричу такъ громко, что хозяйка, пораженная, поворачиваетъ ко мнѣ голову. Она, тотчасъ же овладѣваетъ собой, дерзко и вмѣстѣ съ тѣмъ смущенно смотритъ на меня, и затѣмъ обращается къ сыну съ замѣчаніемъ. Она говоритъ такъ громко, что я слышу.

— Стыдись! Люди видятъ, какой ты гадкій.

Изъ всего, что я наблюдалъ, ни одна подробность не избѣгла моего вниманія. Мое вниманіе отличалось замѣчательной проницательностью; я тщательно воспроизводилъ каждую мелочь. Не можетъ быть, чтобы мой разумъ былъ не въ порядкѣ. И что это значитъ: не быть въ порядкѣ?

— Послушай, знаешь что, — сказалъ я вдругъ, — ты уже достаточно много занимаешься своимъ разсудкомъ и въ этомъ отношеніи надѣлалъ себѣ много хлопотъ. Довольно дурачиться! Развѣ это признакъ сумасшествія, когда замѣчаешь и воспринимаешь всѣ явленія? Вѣдь это, наконецъ, просто смѣшно; дѣйствительно, это достойно смѣха, я ясно вижу, что это можетъ произойти съ каждымъ человѣкомъ. Самыя простыя вещи иногда бываетъ трудно сообразить. Но это еще ровно ничего не значитъ; просто случайность. Еще немножко, и я бы высмѣялъ тебя.

Этотъ счетъ изъ мелочной лавочки, эти скверныя 5/16 гадкаго дешеваго сыра, — ха-ха, сыра съ перцемъ и гвоздикой, за которымъ посылаютъ даже малыхъ ребятъ. Этотъ счетъ могъ бы сбить съ толку каждаго. Уже отъ одного запаха этого сыра можетъ закружиться голова. И я началъ смѣяться надъ зеленымъ сыромъ. Нѣтъ, если бы мнѣ дали подсчитать 5/16 хорошаго сливочнаго масла, это совсѣмъ другое дѣло.