Читать «Голод (пер. Химона)» онлайн - страница 76
Кнут Гамсун
— Ну, вотъ видите? — сказала она, — вотъ видите, если я поморщу лобъ, то и этимъ могу васъ выбить изъ сѣдла и смутить васъ, если хоть немножко отодвинуться отъ васъ… Она разсмѣялась, плутовски зажмуривъ глаза, какъ-будто не выносила, чтобъ на нее смотрѣли.
— Нѣтъ, Богъ мой! — воскликнулъ я вдругъ, — теперь вы сами кое въ чемъ убѣдитесь! — и съ этими словами я обнялъ ее за плечи.
Я чувствовалъ себя оскорбленнымъ.
Дѣвчонка, кажется, совсѣмъ разсудокъ потеряла! Что, она считаетъ меня за неопытнаго? Ха, Ну, тогда я ей… Въ этомъ отношеніи я никому не уступлю. Вотъ чертовка! Если дѣло дошло до этого, то…
Она сидѣла спокойно, глаза у нея все еще были закрыты; никто изъ насъ не говорилъ. Я крѣпко обнялъ ее, я жадно прижалъ ея тѣло къ своей груди, а она не говорила ни слова.
Слышно было, какъ стучали наши сердца; стукъ этотъ казался отдаленнымъ топотомъ. Я поцѣловалъ ее.
Я больше не владѣлъ собой, говорилъ глупости, надъ которыми она смѣялась, нашоптывалъ ей ласкательныя имена, гладилъ ее по щекамъ, цѣловалъ ее много, много разъ. Я разстегнулъ нѣсколько пуговицъ ея платья и увидѣлъ ея грудь, бѣлую, круглую грудь, просвѣчивающуюся черезъ рубашку.
— Мнѣ можно взглянуть! — говорю я и стараюсь дальше разстегнуть. Но я черезчуръ возбужденъ и никакъ не могу справиться съ нижними пуговицами на таліи, гдѣ платье такъ узко. — Пожалуйста., могу я взглянуть… ну, хоть немножко…
Медленно и нѣжно она обнимаетъ мою шею. Ея горячее дыханіе обжигаетъ мое лицо, а другой рукой она сама начинаетъ разстегивать пуговицы одну за другой. Она смѣется смущенно короткимъ смѣхомъ и все время посматриваетъ на меня, замѣчаю ли я ея страхъ. Она развязываетъ тесемки, разстегиваетъ корсетъ, она полна восторга и вмѣстѣ съ тѣмъ страха. А я провожу своей грубой рукой по всѣмъ этимъ тесемкамъ и пуговицамъ. Чтобъ отвлечь вниманіе отъ происходящаго, она гладитъ меня лѣвой рукой по плечу и говоритъ:
— Сколько у васъ здѣсь волосъ!.
— Да, — отвѣчаю я и стараюсь поцѣловать ея грудь. Въ эту минуту она лежитъ съ разстегнутымъ платьемъ, но вдругъ спохватывается, какъ-будто дѣло зашло черезчуръ далеко, и старается немного выпрямиться. Чтобы скрыть свое смущеніе, она, опять начинаетъ говорить о выпавшихъ моихъ волосахъ.
— Почему у васъ такъ лѣзутъ волосы?
— Я не знаю.
— О, вы, вѣроятно, много пьете? или пожалуй… фу, я не могу даже этого сказать… Какъ вамъ не стыдно! Нѣтъ, я отъ васъ этого не ожидала.
— Такъ молоды и теряете волосы! Ну, теперь разскажите мнѣ что-нибудь про вашу жизнь. Я убѣждена, что это должно быть нѣчто ужасное. Но только чистую правду — я сейчасъ же увижу по вашимъ глазамъ малѣйшую ложь! Ну, разсказывайте!
— Да, но прежде всего могу я поцѣловать вашу грудь?
— Вы съ ума сошли! Ну, начинайте, разсказывайте же.
— Нѣтъ, милая, дорогая… Прежде позвольте!..
— Нѣтъ, нѣтъ, ни сейчасъ…. можетъ-быть, потомъ… Сперва я хочу услыхать, что вы за человѣкъ. Ахъ, я убѣждена, что это должно быть ужасно.
Меня мучило, что она думаетъ обо мнѣ самое дурное; я боялся оттолкнуть ее отъ себя, я не хотѣлъ выносить ея подозрѣній. Я хотѣлъ очиститься въ ея глазахъ, показать себя достойнымъ ея, доказать ей, что она имѣетъ дѣло чуть ли не съ ангеломъ.