Читать «Голландское господство в четырех частях света. XVI—XVIII века» онлайн - страница 180

Однако знание того, что белые женщины низкого происхождения имели хорошие шансы выгодно выйти замуж на Востоке, действовало в качестве мощного стимула для многих предприимчивых девиц из рабочей среды, побуждая их попытаться туда попасть, порой даже переодетыми в матросов или в другую мужскую одежду. Это был именно тот тип отчаянно смелых, но нежелательных женщин — эмигранток, которых имел в виду генерал-губернатор Жак Спекс, когда писал Heeren XVII с якорной стоянки Даунса неделю спустя после того, как покинул Тексел: «Все команды в порядке и добром здравии, и нам хватает всего, кроме множества честных девиц и домохозяек вместо того огромного количества грязных проституток и уличных шлюх, которых мы обнаружили — помоги нам господи! — на всех судах. Их так много, и это так ужасно, что мне стыдно что-нибудь добавить к этому». Позднее директора строго ограничили количество женщин, которым разрешалось отправиться в Батавию, и де Графф уверяет нас, что если бы они этого не сделали, то на кораблях было бы больше женщин, чем мужчин. Разумеется, это явное преувеличение, но похоже на то, что, образно говоря, на борт отходящих «индийцев» попадало — или пыталось попасть — значительно больше женщин из Голландии, чем их португальских, английских и французских сестер. И неудивительно, что женщин на борту голландских восточных «индийцев» было принято считать «чертовой помехой» или же непреодолимым соблазном.

Нехватка добропорядочных женщин в качестве жен солдат, торговцев, чиновников и поселенцев в Нидерландской Бразилии также послужила причиной того, что эфемерная колония «Новая Голландия» в Пернамбуку не смогла оправдать свое официальное название. Как и на Востоке, многие голландцы в Бразилии и Анголе, ввиду недостатка североевропейских женщин, женились на местных португальских, у которых часто имелась частица индейской или негритянской крови. Такие союзы, как правило, требовали одобрения священников и высших должностных лиц, которые справедливо полагали, что мужья гораздо более склонны принимать католицизм или заново обращаться в него, чем их жены превращаться в убежденных кальвинисток. Иоганн Мориц, принц Нассау-Зиген, правивший Нидерландской Бразилией с 1637 по 1644 г., постоянно предупреждал свое руководство в Гааге и Амстердаме, что, пока оно не отправит сюда протестантские голландские, немецкие или скандинавские семьи эмигрантов в достаточном количестве, дабы заменить (или ассимилировать) местных португальских поселенцев, последние всегда будут оставаться португальцами в душе и станут бунтовать при первой же возможности — как это и случилось в июне 1645 г. В последовавшей затем Португало-голландской войне некоторые голландские офицеры и торговцы, занимавшие ключевые посты в Пернамбуку, Луанде и Бенгеле и женатые на португалках, столкнувшись с выбором — признавать сюзеренитет короля Жуана IV или продолжать хранить верность Генеральным штатам, предпочли принять сторону и религию своих жен. Поныне существующие семьи Вандерлей в Пернамбуку и ван Дун в Луанде обязаны происхождением именно такой смене подданства своими предками.