Читать «Голландское господство в четырех частях света. XVI—XVIII века» онлайн - страница 148

Глава 7

Форты и фактории

В опубликованной 40 лет назад статье У. Х. Морленд, подчеркивая важность голландских источников для изучения истории Индии XVII в., отмечал: «Мы видим, что события XVII столетия привели нас из области коммерции в сферу политики. Ранние этапы этого пути представляют собой торговое судоходство, фактории, форты и начало территориальных приобретений; чтобы понять любую из этих стадий, нам следует понять все предыдущие, и так уж случилось, что и форты, и фактории стали следствием голландской предприимчивости. Чтобы осознать генезис факторий, необходимо изучить историю раннего голландского судоходства, и… форты, как и фактории, определенно имеют голландские корни».

Это неожиданный пример «клевания носом Гомера», поскольку европейские форты и фактории в Азии изначально имели португальское происхождение, во всяком случае в Африке. Их назначение в 1519 г. коротко разъяснил королеве города-порта Куилон португальский губернатор, что, дескать, король Португалии строит крепости в Индии не для того, чтобы захватывать территории, а лишь ради защиты своих купцов и товаров на побережье. Голландские factorijen и английские factories, как укрепленные, так и нет, являлись прямыми наследниками португальских feitorias — торговых агентств, которые были разбросаны вдоль всего африканского и азиатского побережья, начиная с построенной на островах Арген близ марокканского побережья крепости (в 1445 г.) и заканчивая основанной в Нагасаки feitoria (в 1570 г.). Эти португальские фактории, в свою очередь, происходили и имели много общего со средневековыми fondachi — жилыми кварталами генуэзских, венецианских и других итальянских купцов в мусульманских портах Северной Африки и в гаванях Османской империи.

Для азиатских правителей и монархов неукрепленные европейские фактории в Азии — будь то португальские, голландские или английские — не являлись чем-то новым или диковинным. Ведь с незапамятных времен на многих восточных торговых опорных пунктах от Персидского залива до Южно-Китайского моря иностранные торговцы жили в отдельных кварталах, каждый из которых находился под управлением и, в некоторой мере, под юрисдикцией их собственного главы и пользовался в большей или меньшей степени тем, что в наши дни известно как экстерриториальность. Так, например, было в случае арабских торговых сообществ в Кантоне (Гуанчжоу) и Цюаньчжоу во времена Марко Поло, с тамильскими, гуджаратскими и яванскими купцами в средневековой Малакке, с индийцами, арабами и китайцами в Бантаме, когда там впервые появились голландцы. Тем не менее, хотя торговцы и чиновники этих более или менее автономных жилых районов часто наживали огромные богатства и обладали влиянием на местах, они по-прежнему полностью находились во власти правителя (или его губернаторов), которые могли забрать их дочерей в свой гарем, а после смерти иностранного купца присвоить себе его имущество и собственность. Также они порой подвергались необоснованным поборам со стороны местных высокопоставленных чиновников и злобным нападкам местных торговых конкурентов или даже черни. И хотя в большинстве стран такая система работала вполне удовлетворительно на протяжении нескольких столетий, да и сами европейцы приспособились к ней в таких могущественных империях, как Китай и Япония, где у них не было выбора, во всех других местах португальцы создали прецеденты в виде факторий и городов, укрепленных ради большей безопасности самих себя и своих товаров в действительно или потенциально опасном окружении.